Проклятие

Я пожала плечами и почти повернулась к девушке спиной, когда вдруг прозвучало тихое:

– Могу я поговорить с вами, госпожа Дея?

Ну вот. Сейчас не до выяснения отношений, но куда деваться? В глазах девчонки было что-то фанатичное, она не отвяжется так просто. Я кивнула:

– Конечно, давай.

– Выйдем в садик, хорошо? – Она явно обрадовалась.

Я снова кивнула и пошла вперед к широко распахнутым арочным дверям, ведущим в подземный садик. Шагнула туда – и попала в раннюю осень. Листья стояли в золотом и пурпурном наряде, льнула к ногам ласковая прелая трава, ощущались в воздухе нотки тления, и грусти, и немного имбирного печенья, и любимого Кимкой карамельного латте…

Две железные ажурные скамейки, казалось, парили в воздухе, но мы не стали садиться. Девушка прошла чуть вперед, потом повернулась и уставилась на меня, словно позабыла, о чем хотела сказать, или боялась даже начать разговор. Я пришла ей на помощь:

– Как тебя зовут?

– Фесса. – Она быстро-быстро заморгала ресницами. – Простите, что я…

– Фесса, давай на «ты». – Мне уже надоел этот официоз. – Я вроде бы не намного старше тебя?

– Ну-у… – Она замялась.

– Не «ну». – Я начала понемногу сердиться. – Я прожила в первый раз двадцать один год, а сейчас мне семнадцать. А тебе шестнадцать, наверно?

Кивок.

– Ну вот, видишь, нечего нам церемониться. И, Фесса, чтобы тебя не мучить, сразу скажу: я не претендую на Властителя и нахожусь тут только ради дочери. Тебе нечего беспокоиться, тем более что скоро я покину Блишем. Буду появляться тут время от времени, но мой дом в другом мире.

– Но… – Она посмотрела обеспокоенно. – Все говорят, что вы, ой, то есть ты не сможешь покинуть Блишем!

– Что еще за бред?! – Эти слова вырвались у меня по-русски, но Фесса все равно испуганно отпрянула. – Кто говорит? Почему не смогу? – поправилась я.

– Говорят, что ты связана брачным обетом и все еще являешься женой Властителя, – доложила она тонким голосом. – Чтобы ты могла уйти отсюда без последствий, Гамелех должен отпустить тебя. Расторгнуть обет на кентроне.

– Ага, а разве он не расторг наш брак, женившись уж не знаю сколько раз с тех пор? Ну ладно, не проблема, расторгнем, если что.

– А если он не захочет?

Я ничего не ответила, но отметила про себя, что нужно поосторожнее вести себя с бывшим мужем. Пожалуй, не стоит с ним спорить и ругаться, пока не прояснятся всякие туманные моменты.

– Но я не об этом хотела спросить, – тонким голоском напомнила девочка.

– А о чем? Спрашивай, не стесняйся!

И тут она выдала нечто неожиданное:

– Почему Властитель никогда не смотрит мне в глаза?

Сказала – и замерла испуганно.

– Ну-у, – растерялась я от неожиданности. – Он никому в глаза не смотрит.

– Да, раньше я тоже так думала. Но в твои глаза смотрит! Еще как!

Я вздохнула: бедная девчушка! Сколько жен было у Властителя за все эти тысячелетия и многих ли интересовал такой пустячок? Ничто по сравнению со статусом, привилегиями, блестящим будущим после развода. Но вот же попадаются иногда и такие.

– Фесса, – начала я как можно мягче, – прости, я не стану отвечать на твой вопрос. Я не клялась на кентроне, но не хочу разрушить доверие, понимаешь?

Она затравленно кивнула. Потом вдруг оживилась, новая надежда зазвучала в голосе:

– Если я буду ему хорошей, внимательной женой, станет ли он больше доверять мне? Я заметила, что Гамелех терпеть не может зеркала, и убрала их из своей комнаты все до единого.

– Сколько вы женаты? – перебила я.

– Пять недель. Ты думаешь, Дея, я смогу заслужить его доверие?

– Конечно, – солгала я во спасение.

Фесса просияла. Потом, насторожившись, повернула голову: ей был виден коридор.

– Они выходят. Пойдем.

На пути к кабинету мы как раз и столкнулись с Властителем и Параклеей. Гамелех на нас, стоящих к плечу плечо, глянул удивленно, спросил:

– Дея, ты вспомнила что-то еще?

– Нет, я просто хотела поговорить с дочкой.

– Хорошо. Клея, ты свободна, с остальными я сам управлюсь, – устало бросил он на ходу, обошел нас и быстрым шагом скрылся в конце коридора.

Я заметила, как Параклея и Фесса обменялись грустными улыбками и на мгновение сцепились мизинчиками. Порадовалась: я за мир в семье, даже такой неописуемо странной, как наша.

– Ты обедала? – заботливо спросила меня дочь.

– А разве уже время обеда? Я и не завтракала, если честно.

– О, пойдем скорее ко мне, я распоряжусь, чтобы нам принесли обед.

Я хотела отказаться, но заметила, какой побледневшей и даже осунувшейся выглядит Параклея. Если мне кусок в горло не лезет, то что уж о ней говорить.

– Если обещаешь, что поешь вместе со мной.

– Конечно, мамочка.

Она тут же окликнула проходящего мимо слугу, отдала распоряжение. Мы неторопливо пошли по хитросплетению лестниц и коридоров к ее комнате, и я сразу – пока что-нибудь не помешало – начала разговор.

– Клея, – впервые я назвала дочь этим именем, – ты помнишь варгану по имени Нефеш? Ту, что помогла тебе родиться на свет?

– Конечно. – Дочь вскинула на меня удивленный взгляд. – Как я могу забыть тетушку Нефеш, мы с ней часто общаемся. Бывая в Блишеме или Брите, она обязательно находит время навестить меня во дворце.