Проклятие

Удивленная молчанием друга, я обернулась, уже жалея, что завела этот разговор. И увидела – Орлик спал, неловко откинув голову на спинку дивана. Долго я вглядывалась в его измученное, даже во сне беспокойное лицо. Потом принесла из маминой комнаты плед, укутала как могла. Обложила диванными подушками. Подумала еще немного, а потом погасила свет, забралась с ногами на диван и устроила голову на коленях у Орлика – и через минуту тоже отключилась. Вот так мы снова уснули вместе, как тогда на поляне, тысячу лет назад…

Глава десятая План побега

Годим проснулся, едва рассвело. Сел на мягчайшей перине и обвел комнату тревожным взглядом: сестры не было. Вчера они заснули рядом на перине, скинув ее на ковер, как привыкли спать дома. Ночью Зима всегда брала брата за руку, словно темнота делала ее более слабой и уязвимой, но он не помнил, в какой момент маленькая крепкая рука покинула его ладонь.

Мальчик ждал, и страх овладевал им все настойчивее с каждым мгновением. А вдруг, пока он спал, кто-то пришел и забрал Зиму? Вдруг ее уже отправили в Блишем, а он не услышал? Обычно Годим спал чутко, но что, если им добавили сонный порошок в напитки? Или околдовали, ведь среди ашерцев полно тех, кто владеет магией.

Тут полукруглое окошко в стене приоткрылось, и в него ящеркой юркнула Зима. Девочка была босой, в одной рубашке, плечи и ноги исцарапаны, косы растрепались, и в них запутались соломинки. Одну руку она прятала за спиной.

– Где ты была? – напустился на сестру Годим. – Разве не опасно лазать среди ночи по стенам замка?!

– А как еще ты предлагаешь его обследовать? – перебила девочка. – Днем нам никто не позволит по нему гулять, мы тут не для прогулок. А на ночь, если заметил, запирают.

– Могла бы разбудить меня!

– Вот еще! Сам знаешь, что я умею двигаться бесшумно и быстро, а ты – нет, – самодовольно заявила сестра. – И мне удалось многое разведать.

Брат вопросительно поднял на нее любопытные темные глаза.

– Я нашла нашу Айку! – выпалила Зима. – Она в огромном сарае, где хозяин держит хустарга и нескольких летучих ящеров. Я пыталась приблизиться к ящерам, но они обстреляли меня огнем и пытались затоптать своими лапищами. А потом я увидела нашу лошадку, она стоит в отдельном загоне, и ей там очень страшно. Думаю, нам всем троим нужно выбираться отсюда поскорее.

– Но мы не сможем пересечь Хаваим и снова окажемся здесь, – напомнил Годим, хотя едва ли Зима могла об этом забыть.

– Я думала об этом. Значит, нам все же придется… – Она примолкла.

– Придется – что? И что ты там прячешь?

Зима сделала вид, что не слышит, но мальчик одним прыжком оказался у сестры за спиной. Так он и думал: в руке она сжимала длинный тонкий кинжал.

– Но, Зима, мы не можем убить Айку! Да нам это и не по силам, Айка – молодая сильная лошадь.

– Но она доверяет нам.

– В том-то и дело. Нет, Зима, так нельзя. Мы должны выбраться отсюда втроем, но живыми.

– Интересно, как? Даже обретя дар, ты едва ли заставишь ящера подчиниться, у него совсем нет разума. Мы можем застрять тут на годы, пока хозяин не решит обменять нас на что-то.

– Дай мне немного времени, сестрица. Я придумаю какой-нибудь план. Только спрячь, прошу тебя, нож и ничего пока не предпринимай.

Зима скептически присвистнула, но тут появились слуги, чтобы одеть их и проводить на трапезу. Назад дети вернулись через пару часов, объевшиеся и полусонные. Вообще-то после трапезы полагалось лежать во дворе замка на коврах и перинах животами вверх, однако они пошли обратно в комнату, и слуги не посмели перечить. Едва закрылась дверь, как Зима без сил рухнула на перину.

– Ох, я так объелась. И ужасно хочется спать, я ведь полночи лазала по всяким закоулкам. Поскорее придумывай, братец, как нам сбежать отсюда, сил моих нет отбиваться от еды, которую так и суют тебе в рот…

Не договорив, она сладко заснула.

Годим же ходил от стены к стене, от окна к двери и думал, думал. Он должен найти какой-то выход, пока сестра не наделала глупостей! Но в голову ничего не приходило.

Вдруг мальчику почудилось, будто кто-то вскрикнул, совсем слабо и тоненько. Годим замер, прислушиваясь. Посмотрел на сестру, выглянул в окно. Нет, звук рождался где-то в комнате. Может, здесь жили призрачные мыши?

Он заглянул под кровати и под стол, но ничего не обнаружил. А звук становился все жалобнее, словно кто-то умирал, так и не дождавшись помощи. В отчаянии еще раз обвел Годим глазами комнату – и увидел вчерашнюю шкатулку, которую успел вынуть и положить на стол, когда слуги вытряхивали его из вчерашней одежды и напяливали новую.

Ручеек был там, он опирался маленькими ручками на золотое основание коробка, смотрел прямо на Годима, из его крошечного рта размером с песчинку неслось жалобное:

– Води-ички!