Проклятие

Из них двоих именно она умела поддержать практически любой разговор, даже самый неловкий.

Как, например, этот.

– Да, разумеется, – подтвердил папа. – Но сразу скажу, что школа не понесет ответственности за исчезновение Мелани.

– Не факт. Это будет зависеть от того, какие улики мы найдем, – уточнил Макгиннис.

Папа склонил голову набок, неохотно обдумывая его замечание.

– Ну конечно. Из любых правил бывают исключения.

– Действительно, о чем сейчас беспокоиться, как не об ответственности школы! – съязвила Лена. В ее глазах плясали гневные огоньки. – У нас, между прочим, человек пропал!

– Вы закончили свою проповедь, мисс Бэрроу? – спросила директриса. – Мы переживаем за мисс Форест не меньше вашего.

– Я заметила, – процедила Лена.

Я многозначительно и шумно прочистила горло, давая ей понять, что сейчас не стоит лезть на рожон, и она, вздохнув, скрестила руки на груди.

– Так вот, – продолжил папа, – если в ближайшее время полиции потребуется моя помощь, пожалуйста, дайте знать. Вот, собственно, и все, что я хотел сказать.

Лена снова нервно заерзала на стуле, покрепче прижав к себе скрещенные руки, но на этот раз сумела удержаться от язвительных замечаний.

– А я, в свою очередь, готова встретиться со школьным психологом, чтобы дать ему инструкции по работе с молодежью в кризисной ситуации, – со всей искренностью предложила мама. – А еще я могу устроить серию консультаций для учеников. Или провести общее собрание… На ваше усмотрение. Уверена, у ребят появится много вопросов и эмоций в связи с ситуацией, и помощь будет им просто необходима.

Я с нежностью посмотрела на маму. Если я всегда обращала внимание на тайны, которые непременно нужно разгадать, то она – на людей, нуждающихся в поддержке. Замечательное качество.

– Спасибо, миссис Дрю, – сказала директриса, и на ее лице впервые за всю нашу встречу появилась искренняя улыбка.

Моя мама очаровывала всех без исключения. Увы, мне этот талант не передался.

– Я обсужу этот вопрос с психологом, и кто-то из нас непременно с вами свяжется.

– Что ж, прекрасно, – сказал шеф полиции, поднявшись с места. – Если мы закончили, то пойду тогда поищу Кэролайн Марк. Никто не подскажет, где она может быть?

– Спросите у секретаря – у нее есть расписание всех занятий и личные дела учеников, – сказала госпожа Вагнер.

– У Кэролайн сейчас окно, кажется, – вставил Тео. – Но вроде бы в школе ее нет. Она как-то упоминала, что ей нужно отогнать машину в ремонт. Мы можем сходить на парковку и посмотреть, уехала она или нет.

– А что случилось с ее машиной? – уточнил шеф Макгиннис.

Этот же вопрос крутился на языке и у меня.

Тео пожал плечами.

– Подробностей не знаю. Она вскользь упомянула об этом в классе. Кажется, фары пошаливают. Или только одна…

У меня перехватило дыхание. Фары.

Два ярких луча светят мне вслед, один начинает мигать, а потом гаснет.

Я одна посреди дороги, спешу домой из Стоун-Ридж.

Бледные, перепачканные грязью лодыжки в зеркале заднего вида, опутанные лозой.

В тот вечер меня не оставляло чувство, что за мной следят. Да еще надпись на лобовом стекле, исчезнувшая так же быстро, как появилась. Неужели это лишь игра воображения? Или кто-то и впрямь хочет меня запугать?

Я открыла было рот, чтобы рассказать всем об этом.

«Слушай интуицию», – пронеслось в голове.

А интуиция подсказывала оставить это в тайне, хотя бы ненадолго. Да, Мелани пропала, а ставки пугающе высоки, и больше их нельзя оставлять без внимания. Но я верила в то, что именно Кэролайн Марк спланировала и организовала похищение человека примерно так же слабо, как в призрак висельника, который видела накануне в зеркало заднего вида.

Внутренний голос подсказывал, что сейчас разумнее всего не мешать шефу Макгиннису – пускай проверяет любые версии, какие ему только заблагорассудится. А я тогда смогу выгадать время для своего расследования. Если Кэролайн Марк больше не главная подозреваемая, то кто? В самом ли деле меня вчера преследовал автомобиль с мигающими фарами? Что это было за видение – лишь плод разыгравшегося воображения или куда хуже?

Что именно могло значить это самое «хуже», я старалась не думать. Ситуация и без того стремительно выходила из-под контроля. А я ухитрилась нарушить обещание ничего не скрывать от госпожи Вагнер и шефа Макгинниса, не успев даже выйти из директорского кабинета.

Что я могу сказать в свое оправдание? У меня никогда не получалось жить по чужой указке. Такой уж я человек.

Когда мы с родителями вышли из директорского кабинета, то столкнулись с мамой Дейзи.

– Ты что тут делаешь? – побледнев как мел, спросила Дейзи.