Проклятие

Паркер: «Пообедаем вместе?»

Нэнси: «Давай!»

Нэнси: «Иду в столовую. Займешь мне местечко?»

Паркер: «И даже отложу парочку наггетсов из субпродуктов! М-м-м!»

Нэнси: «Не хочу показаться нахалкой, но без этого вполне можно обойтись».

Паркер: «Ты же их даже не пробовала!»

Паркер: «Впрочем, ладно, будь по-твоему».

Нэнси: «Все всегда бывает по-моему».

Паркер: «Аналогично. Думаю, мы идеальная пара».

«Идеальная пара или гремучая смесь?» – подумала я, перечитав последнее сообщение Паркера. Как-никак два человека, которые привыкли к тому, что их воля всегда исполняется, рано или поздно непременно столкнутся лбами, разве не так?

Впрочем, об этом можно поразмыслить и позже. Поводов для переживаний сейчас и без того хватало.

Для меня время будто остановилось после того, как Макгиннис арестовал Кэролайн. Обошлось без наручников, но когда тебя уводят под конвоем, приятного все равно мало, уж поверьте. А в реальности жизнь продолжалась. Меня ни на миг не оставляли мысли о произошедшем – как, наверное, и родных и близких Мелани. Но для тех, кого вандализм никак не коснулся, для тех, кто не видел черную птицу, влетевшую в окно редакции, в клюве которой лежало зловещее послание, ничего толком не изменилось, особенно теперь, после ареста подозреваемого. Шефу полиции оставалось только найти Мелани – а учитывая, с какой легкостью он прижал к стенке Кэролайн, казалось, это вот-вот случится – во всяком случае, окружающим.

А я не могла отделаться от мысли, что все складывается как-то удивительно гладко.

Я шла в сторону столовой, в животе у меня бурчало от голода, но вдруг я услышала голоса. Я немного опаздывала на обед, и в коридорах уже было безлюдно, и потому фразы не тонули в шуме. Я напрягла слух.

Разговаривали парень и девушка. Судя по всему, ссорились.

Сперва я решила, что это обычная подростковая ссора, и хотела было продолжить путь, тем более живот снова скрутило от голода. Но тут я узнала голос парня и остановилась как вкопанная.

Это был Тео. И в его словах отчетливо сквозило раздражение.

– Послушай, мне очень жаль, что все так вышло, но я тут вообще ни при чем. Ты сама вырыла себе могилу.

Сама вырыла себе могилу. Это, конечно, была просто фигура речи, не больше, но по спине у меня все равно пробежал холодок.

– Ишь ты, какой невинный нашелся! – воскликнула девушка – тоже не без раздражения.

Впрочем, именно по этому тону я тут же узнала ее. Это была Кэролайн.

Я сместилась в угол коридора и прижалась к ряду шкафчиков, старательно напрягая слух.

– Ну послушай. У копа в списке было всего два человека: ты и я. Больше никто не высказывался вслух против постановки. Не направь я его по твоему следу, он взял бы на мушку меня! Но ты ведь, позволь напомнить, и впрямь виновата!

– Ах вот оно что! За шкурку свою испугался? – съязвила она. В ее голосе сквозило презрение.

– Нечего из себя строить невинную овечку, Кэролайн. Ты эту кашу заварила – увы, теперь придется ее расхлебывать.

Меня захлестнуло жаркой волной. Так значит, Кэролайн и впрямь виновата – по меньшей мере, частично! Не сдержавшись, я завернула за угол и столкнулась нос к носу с Тео. И он, и Кэролайн явно не ожидали меня увидеть.

– Нэнси, бог ты мой! – воскликнул Тео. – Шпионишь, значит?

Я бросила на него мрачный взгляд.

– Видишь ли, временами это очень полезное умение, – заметила я и перевела взгляд на Кэролайн, с трудом сдерживая ярость.

Вот, значит, кто испортил Дейзи шкафчик. Это был не просто акт вандализма, да еще сопряженный с угрозой. Тут имела место и личная вражда.

– Тебя, значит, уже отпустили? – спросила я. – Так быстро?

– Я же несовершеннолетняя. К тому же меня обвиняют в вандализме. И это первый мой привод. Родители поговорили с Макгиннисом, и они решили, что дело обойдется штрафом и исправительными работами. Хочешь верь, хочешь нет, но мне поручили помогать собирать сцену для праздничного спектакля, – поведала она и издала такой звук, будто ее вот-вот стошнит. – Макгиннис на славу постарался сделать так, чтобы наказание соответствовало преступлению. Иронично, что тут еще скажешь.

– Ничего ироничного тут нет, – с горечью сказала я.

– Никто не знает, как правильно употреблять это слово, – невозмутимо заметил Тео.

– Давай отложим урок английского на потом, – перебила я. – Сперва с обвинениями разберемся. Получается, тебя обвинили в порче шкафчика, погроме в редакции и инциденте с вороном. Выходит, преступления – три, а наказание – только одно. Повезло тебе, что шеф полиции еще не видел выжженную траву на ярмарочной площади, когда тебя допрашивал. Иначе все было бы куда жестче.

– Вот-вот, чего доброго, заставили бы тебя еще и макияж актерам делать, – съязвил Тео.