Проклятие для Обреченного (СИ)

— Одного дракона доставить сюда, в эту пещеру, - оборачивается он к халларнам. – Оставить его там, - указывает на пустую темноту. – И храни вас боги что-то задеть.

— Да, господин.

— Ты все еще хочешь идти в Тень? – поворачивается ко мне.

— Да.

— Все намного хуже, чем я думал, северянка. Но я дам тебе возможность найти Тьёрда. И хоть я не верю в твои силы… - Заклинатель снимает с шеи тяжелый медальон с красным камнем-глазом в центре. – Надень это. Он поможет тебе в Тени. По нему же я вытащу тебе обратно. Потеряешь – останешься в Тени навсегда. Все, идем. У нас мало времени. И… ничему там не удивляйся. И зови Тьёрда. Все время зови. Возможно, он услышит.

Глава пятьдесят шестая

Я стою абсолютно голая перед мертвым каменным треугольником. Если бы в другое время и в другом месте Кел’исс приказал мне раздеться, я бы воткнула кинжал ему в глаз. Или перегрызла ему горло, если бы под рукой не было никакого оружия.

Но сейчас подчиняюсь беспрекословно. Это ради Тьёрда. Всего лишь снять тряпки, в обмен на его жизнь. Я бы разрешила вскрыть себе грудную клетку и вынуть сердце, если бы это помогло.

Заклинатель садится перед треугольником на колени и начинает не то заклинание, не то песнь – с едва различимых звуков, до, постепенно, громогласного завывания бури под черным сводом пещеры. Я и подумать не могла, что такие звуки могут вырываться из человеческого горла.

И когда его голос резко обрывается на уже почти демоническом рыке, над треугольником сгущаются алые лучи.

А когда все внутреннее пространство треугольника заполняется алым мерцанием, я без страха делаю шаг внутрь его. Острые камни впиваются в ступни, но я не обращаю внимания на боль. Только с остервенением сжимаю в ладонях висящий на шее медальон – это мой ключ к дороге обратно.

Это мой ключ к поискам Тьёрда

Непонятная сила раздирает меня на кусочки, разбрасывает так далеко по бесконечности, что, кажется, уже и не собрать. Я словно одновременно нахожусь в десятках, сотнях, тысячах мест. Вижу, слышу, чувствую. А потом стремительно несусь к одной единственной точке, в которую падаю с такой скоростью, что за мной пролегает раскаленный след.

Как комета, которая когда-то целый месяц висела на северном небе.

Ударяюсь с такой силой, что вокруг поднимаются волны земли, огня и дыма. Волна взметается до самых небес, а потом опадает без следа. И в центре этой ямы – я.

Мысленно ощупываю собственное тело, пытаясь сосредоточиться на ощущениях. Кажется, что должна разбиться в клочья, разлететься на кровавые ошметки. Но жива и даже могу двигаться.

Поднимаюсь и осматриваюсь.

Прямо надо мной, в вихрях черных смерчей, проплывает целая скала. Еще выше, далеко в небесах, очертания сразу нескольких лун. Они то гаснут, то снова загораются, и я от страха провожу руками по плечам. Кажется, что многоглазое божество этого места присматривается ко мне, решая, позволить мне жить или превратить в прах.

Тень подавляет.

Она проникает внутрь и лишает воли. Нашептывает, что нужно бежать со всех ног, пока стражи этого места не обратили на меня внимания.

Жутко кружится голова.

Я судорожно сжимаю в руке медальон – и на моей почти прозрачной белой коже выступают капли крови. Это немного отрезвляет, возвращает в реальность и напоминает. Зачем я здесь. Ради кого пришла туда, где не рады живым.

Отталкиваюсь от края и отползаю, чтобы какое-то время просто лежать на спине и дышать. Здесь даже это невероятно трудно, как будто воздух – раскаленная вязкая болотная вода со вкусом пепла. И все равно его надо проталкивать сквозь легкие, чтобы позволить своему телу – живому и чуждому этому месту – стать частью Тени.

Слиться с ней.

Откуда я все это знаю?

Возможно, это просто мое больное воображение, но кажется, будто кто-то бережно, маленькими порциями, чтобы я не сошла с ума, вкладывает все это в мою голову. Учит. Показывает, как правильно. Чтобы у меня были шансы выйти отсюда. Вместе с моим Потрошителем.

Когда понемногу успокаиваюсь и окончательно прихожу в себя, начинаю что-то чувствовать. Это сложно объяснить словами, но когда верчу головой, то как будто чувствую, куда надо идти.

— Тьёрд! – кричу во всю силу задушенных легких.

Кричу громко и пронзительно.

Подхваченный эхом, крик разлетается в разные стороны.

Парящая в воздухе скала над моей головой, обрушивается вниз валом угловатых камней.

Я закрываю голову руками, но только через несколько мгновений пониманию, что не слышно ни звука. Каменные осколки падают на землю медленно, как перья.

Медальон вибрирует и буквально тянет меня за собой.

Идти приходится медленно, до самого края, потому что каждый шаг – словно по осколкам, по огню и льду.

За краем нет ничего – только пустота. Вот только воздух здесь какой-то странный – он ощущается очень плотной невидимой преградой, дрожит и перетекает. В нем, как в испорченном зеркале, бродят какие-то тени. Оглядываюсь - позади ничего. Но стоит отойти на шаг – дрожь исчезает. Шаг вперед – и воздух снова оживает.