Проклятие Гавайев

Сиськи как огненно-оранжевые шары

Вся работа на моей стороне двора застопорилась, как только наступило время праздников. Я закопался в таблицы игр «плей-офф» профессиональных футбольных клубов, регулярно звонил Уилберу, чтобы поставить на результат, а выигранные деньги проматывал на фейерверки. В Рождество на Гавайях проходит еще и праздник Лоно, местного бога изобилия. Миссионеры, которые первыми прибыли на Гавайи, могли сколь угодно долго учить аборигенов любви к Иисусу, но глубоко в душе местное население недолюбливает его: Иисус слишком уж строгий, и никакого чувства юмора. Боги и богини Гавайев занимают то или иное место в здешнем пантеоне богов благодаря своей силе, а не чистоте и святости, и за грехи этих богов почитают не меньше, чем за многообразные добродетели. И не особо они, эти боги, отличаются от самих местных жителей — может быть, только ростом побольше, да посмелее, ну и, конечно, во всех отношениях получше.

Два самых любимых бога у гавайцев — это Лоно и Пеле, разгульная богиня вулканов. На праздник Пеле являлись все — и люди, и боги, — чтобы посмотреть, как эта сладострастная длинноволосая красавица пляшет на расплавленной лаве, держа в каждой руке по калебасу, полному джина. Если она кому не нравилась, того моментально умерщвляли. Жизнь Пеле складывалась не гладко: были проблемы и с тупоголовыми любовниками, и с целыми армиями, которые шли на нее войной, но она всегда одерживала верх. Она и сейчас живет, говорят местные, в своей пещере под вулканом Килауеа, а иногда выходит и странствует по островам, выбирая разные обличья — то прекрасной юной девы на волшебной доске для серфинга, то усталой одинокой проститутки, сидящей в баре ресторана «Вулкан», но чаще всего — и по какой-то неведомой причине легенды не объясняют этой странности богини Пеле — она путешествует автостопом по всем Гавайям в образе старой умудренной женщины с пинтовой бутылкой джина в рюкзаке.

Встречались ли когда-нибудь Лоно и Пеле — вопрос, все еще окутанный тайной, но, как завзятый игрок, ставлю один против десяти, что встречались. Не так уж много места на этих островах, чтобы два самых могучих гавайских бога таскались по ним и за тысячу лет ни разу не пересеклись.

Царь Лоно, который правил островами задолго до того, как у гавайцев появился письменный язык, был сотворен совсем не по той модели, по которой был создан Иисус, хотя, похоже, он был наделен некоторыми схожими с ним, и весьма приличными, качествами. Лоно был мудрым правителем, и легенды вспоминают времена его царствования как период мира, счастья и изобилия — настоящие Старые Добрые Времена, которые длились до того момента, пока на острова не ступила нога белого человека. Может быть, именно поэтому царь Лоно и обрел статус бога после своего физического исчезновения с лика земли.

Лоно тем не менее был изрядный скандалист, и его плохо контролируемый темперамент также вошел в легенды. Прибавьте к этому еще его любовь к сомнительным похождениям и особо почитаемое соотечественниками пристрастие к крепким напиткам, и вы поймете, почему дома у царя были сплошные проблемы. Его жена, прекрасная царица Кайкилани Эйли, сама была дама с характером, а потому мир в монаршем хозяйстве частенько нарушался монументальными разборками.

Именно во время одной из таких перебранок царь Лоно вломил своей царице так сильно, что та отлетела к противоположной стене хижины и откинула коньки. Иначе как несчастным случаем это не назовешь, но царь Лоно впал в столь глубокую печаль, что забросил свои царские обязанности и, отправившись в странствие по островам, принялся вызывать всех и каждого на борцовские матчи и кулачные поединки. Скоро, правда, это ему прискучило, и он удалился от мира, как сказано в легендах, где-то на рубеже восьмого и девятого веков; утомленный жизнью, в состоянии смятения царь сел в волшебное каноэ и отправился в чужие страны, пообещав вернуться — когда вновь придет его время.

С тех самых пор аборигены и ждут возвращения Лоно, от поколения к поколению передавая это его обещание и подогревая память о канувшем в прошлое царе совершенно дикими ежегодными двухнедельными празднествами с фейерверками, которые по громкости взрывов уступают разве что промышленному динамиту. Миссионеры делали все, что было в их силах, чтобы искоренить в памяти местных людей веру в бога, который, хотя и запоздал с рождением, все-таки стал альтернативой Христу, а современные политики каких только усилий из года в год не прилагали, чтобы ограничить или вообще запретить эту ежегодную оргию фейерверков, приуроченную к Рождеству. Ничего не помогло!

Правил нет!