Проклятие Гензеля и Гретель

Следуя за охранником, наша группа пошла другим коридором. Я продолжала надеяться, что кто-нибудь выглянет из комнаты и остановит нас, но ничего такого не случилось. План Росвиты, позволяющий нам проникнуть в замок до рассвета, был хорошо продуман. Когда гламурный интерьер сменился простой элегантностью, моя надежда ослабла. Если стража не остановила нас в главной части замка, вряд ли они сделают это на служебной стороне. Мы поднялись по простой лестнице без ковров, и охранник повел нас к обычной деревянной двери.

— У меня нет ключей, — произнес он, и паника вспыхнула в его глазах.

— Не беспокойся. — Гензель достал булавку из кармана, вставил ее в замок и, не задумываясь, вскрыл его. И снова боль вонзилась в мою грудь, когда в голове всплыли воспоминания.

— Ты не можешь рыться в вещах Сабины, только потому что ее здесь нет, — сказал восемнадцатилетний Гензель.

— Я не роюсь. Мне просто было любопытно посмотреть на ее украшения. — Мои щеки загорелись. Я ждала, пока Сабина уйдет в сад, чтобы сделать браслет из ее аметистовых камней и удивить ее.

Гензель взял меня за руку.

— Уверен, что Сабина не будет против, если ты поближе взглянешь на ее драгоценные камни, но нужно спрашивать. Вот, убери это, а потом мы может найти ее и спросить. Лишь потому что мы живем вместе, не означает, что мы можем вторгаться в ее пространство.

А теперь мой милый близнец крал людские умы и вламывался в спальни без намека на сожаление. Как мог он быть таким спокойным, таким бесчувственным? Как только он не умирал каждый раз, выполняя одно из ужасных заданий ведьмы?

Мой мозг, видимо, пытался защитить меня, потому что все, что я чувствовала, было безразличие, когда миньоны опаивали спящих официантов, вливая жидкость в их горло, пока те спали.

— Вы четверо, стойте сзади. — Гензель указал на троих миньонов и Стефана.

Я с потрясением осознала, что это значит. Нас было всего двенадцать. Один миньон на воротах замка. Шестеро, включая Гензеля, будут с охраной в бальном зале, и четверо будут официантами. Остается лишь один незадействованный человек — я.

Я сглотнула. Что Гензель уготовил для меня?

Гензель дал мне знак идти за ним к следующей двери и взломал в ней замок. Внутри, он дал мне флакон с густой карамельной жидкостью. Под его пристальным взглядом у меня не было другого выбора, как влить несколько капель жидкости в горло спящим поварам.

Гензель показал на деревянный стул.

— Останься здесь. Я вернусь до того, как они проснутся.

Я открыла, было, рот, но Гензель уже ушел, заперев меня снаружи. Сидя в кресле, мне не нужно было притворяться покорной или с атрофированным мозгом.

Несколько минут назад у меня была возможность постоять за себя и напомнить Гензелю о том, кем он был. Вместо этого, я сдалась и пошла трусливым путем. Моя вера в то, что я сильнее других, что я бы никогда не отобрала у других их свободу воли, была опровержена. Я была, как миньоны. Хуже того, как я могла спасти Гензеля, если боялась его? Как я могла остановить Росвиту, когда без драки повиновалась гнусным командам? Мое назначение на кухне, вероятно, включало в себя опоение гостей, делая их беспомощными и пассивными зрителями, когда миньоны Росвиты начнут резню.

Я была бесполезной слабачкой. В Зивальде все были правы. Все мое чтение книг было лишь бесполезной тратой времени. В реальной жизни мои знания ничего не стоили. На глаза накатились слезы. Все, чего мне хотелось — сжаться калачиком в бальном зале и рыдать. Рыдать над несправедливостью моей ситуации, рыдать над беспомощностью, рыдать над тем, как я никчемна. Но это ничего не решит, не так ли? Мне нужно побороть свой страх. Нужно побороть это отчаяние.

Возможно, я не знала, как бороться, но могла выбрать стратегию. Истории научили меня видеть картину в целом, обращая внимание на детали. Я глубоко вдохнула и сфокусировалась на той информации, которая у меня была.

Стефан будет официантом в бальном зале. Его, скорее всего, попросят казнить своих союзников, возможно, даже королевские семьи Германии. Ну или хотя бы задержать их. Ему может сойти рук, если он будет притворяться неуклюжим и наносить лишь телесные раны, но он не сможет остановить миньонов так, чтобы самому не оказаться перед Росвитой.

У Стефана связаны руки, но у меня нет. Конечно, Гензель будет наблюдать за мной, ведь повара должны быть под действием наркотиков, а не задавать вопросы о том, кто мы, но я могла помешать ведьминой отраве попасть в желудки гостей. Росвита хотела легкой и безусловной победы, но она ее не получит. Я сделаю все, чтобы убедиться, что гости смогут защищаться, а так же найду способ написать королеве Регине.

И наконец, самое главное, я найду способ поговорить с Гензелем наедине и напомнить ему о том, кем он был.

14. Гретель

Кто-то тряс меня, сильно сжав руку. Я заставила себя поднять тяжелые веки и увидела сердитого Гензеля. На моих губах распустилась улыбка, и я хотела было пошутить, что кто-то не в настроении, но в этот момент ко мне вернулась память. Это был не мой милый брат. Это был приспешник Росвиты, держащий настоящего Гензеля в плену.