Проклятие Гермеса Трисмегиста

Ольга. Как я люблю шампанское! Пузырьки так забавно щекочут в носу!

Огранович. (С надеждой). Мне бы коньячку… (Не дождавшись ответа). Ну, да ладно! Наливайте! Эй, психиатр, присоединяйся к народу! Или ты и пьешь, как играешь, только в одиночку?

Выхухолев. Пью я как все. Шахматы – это для души.

Мышевский. Профессор, тост!

Голышкин. За вас, друзья мои! За наше знакомство! За нашу дружбу! Пусть она будет вечной!

Мышевский. Сталвер Ударпятович, да вы настоящий оратор! Прекрасный тост! Ольга Алексеевна, поцелуйте профессора за всех нас. От имени и по поручению. Вас никто не осудит.

Все пьют шампанское.

Ольга. Смотрите, уже рассвело! А мы и не заметили.

Мышевский. Профессор, прошу извинить, но нам пора. Новый день – новые заботы.

Все направляются к выходу.

Голышкин. Как же, как же, я понимаю. И не смею удерживать. (Встревоженно). Оленька! Неужели вы тоже покидаете меня?

Ольга. Мне надо выспаться. И привести себя в порядок. Посмотри, во что я превратилась за эту ночь! Как можно любить такую женщину?

Голышкин. А я не замечаю этого. Ты так прекрасна!

Ольга. Вечером я вернусь. Учти, я не привыкла ужинать дома. Мы идем в ресторан!

Голышкин. И там все обсудим? Наше будущее?

Ольга. Разумеется! Не забудь днем обналичить чек. Или вот что. Отдай его мне. У меня он будет сохраннее. Мы вместе пойдем в банк. А то тебя еще обманут. Или ты все перепутаешь. Ведь ты же у меня философ! Не от мира сего. А я земная женщина. Тебя это не пугает?

Голышкин. (Отдавая чек). Меня это радует.

Ольга. Тогда… (Целует его в лоб). До вечера!

Голышкин. До вечера, Оленька! До встречи, друзья! Жду вас всех в гости. В любой день и любой час. Мой дом… (Спохватывается). То есть что это я говорю? Теперь это ваш дом, господин Мышевский. Когда же мне съезжать?

Мышевский. Я не тороплю вас, профессор. Месяца вам хватит? За это время можно оформить визу и отправиться в путешествие. Вас ничто не держит в этой стране. Отныне вы будете гражданином мира, Сталвер Ударпятович. Вы бы знали, как я вам завидую!

Голышкин. Правда?

Мышевский. Слово Мышевского! Прощайте, профессор!

Огранович. Всего наилучшего, счастливчик!

Выхухолев. До скорой встречи! Мне кажется, она неизбежна.

Голышкин. До свидания, друзья! Оленька, я не прощаюсь!

Все уходят. Голышкин, закрыв за ними дверь, медленно идет по квартире, заглядывая в комнаты и выключая освещение. Наконец он доходит до комнаты Родиона, отворяет дверь и входит. Спустя мгновение раздается пронзительный крик: «Будь ты проклят, Гермес Трисмегист!»

Как только крик смолкает, в прихожей начинают бить старинные часы. Во тьме звук кажется грозным, как тревожный набат.