Проклятие Гермеса Трисмегиста

Родион. Любой каприз за ваши деньги! Но предупреждаю, сумма немалая.

Мышевский. Это хорошо. На мелочи я не размениваюсь.

Родион и Мышевский, разговаривая, уходят. Ольга провожает их взглядом, затем подходит к двери кабинета, стучит и входит.

Голышкин. О, какая приятная неожиданность, Оленька! (Подходит к ней и галантно целует руку).

Ольга. Мы встречаемся с вами каждый день, Сталвер Ударпятович, на протяжении последних двух недель. Я вам делаю уколы, измеряю давление. И вы знали о моем визите еще вчера. Какая в этом неожиданность? Или вы думаете, вместо обычных процедур я предложу вам что-то новенькое?

Голышкин. А вдруг?! Надежда умирает последней, Оленька. Почему бы и мне, старику, не помечтать? Пока я жив, пусть и не совсем здоров.

Ольга. Вашему здоровью, Сталвер Ударпятович, может позавидовать любой молодой человек. Не понимаю, зачем вам эти уколы? Ведь они такие болючие!

Голышкин. Единственно из удовольствия видеть вас, Оленька. А так вы совершенно правы. Я еще ого-го! Есть еще порох в пороховницах.

Ольга. Я так и думала. Сегодня же поставлю в известность главврача, что вы не нуждаетесь в уходе медсестры. Вы симулянт, профессор! А я-то, глупая девочка, так беспокоюсь о вас.

Голышкин. Оленька! Разумеется, если вам неприятны эти визиты…

Ольга. Что вы такое говорите, Сталвер Ударпятович! Ведь вы же знаете…

Голышкин. (Заинтересованно). Что я знаю? Продолжайте, Оленька!

Ольга. (Сухо, словно сожалея о сказанном). Ничего вы не знаете. И знать вам незачем.

Голышкин. А вот и есть зачем! И не спорьте со мной, а то у меня поднимется давление. И это будет на вашей совести, Оленька.

Ольга. Тогда снимайте брюки! (Достает из саквояжа шприц). И не пытайтесь меня разжалобить. Больше я вам не поверю. Ни единому слову!

Голышкин расстегивает брючный ремень и ложится на диван. Ольга склоняется над ним со шприцом и ставит укол.

Голышкин. Даже в то, Оленька… Ох!

Ольга. Надеюсь, вам не больно, Сталвер Ударпятович?

Голышкин. Что вы, Оленька, у вас такие нежные ручки. Как у ангела! Я испытал наслаждение.

Ольга. Вот и замечательно. (Достает прибор). Измерим давление?

Голышкин. С удовольствием. Признаюсь, эта процедура для меня более приятна, чем уколы.

Ольга. И с давлением у вас полный порядок, Сталвер Ударпятович. Нет, положительно, вы во мне не нуждаетесь. Если только как в собеседнике.

Голышкин встает и приводит свою одежду в порядок.

Голышкин. В очень приятном собеседнике, Оленька!.. Ох-х! (Морщится и незаметно потирает свое бедро, куда был сделан укол). Кстати, вы прочитали мою книгу? Ту, что я подарил вам на прошлой неделе.

Ольга. Разумеется, Сталвер Ударпятович.

Голышкин. И..?

Ольга. И ничегошеньки не поняла.

Голышкин. Как жаль!

Ольга. Очень уж вы умны, профессор! Мне ли, глупой девочке, понимать эту вашу философию? Признаюсь, у меня возникло много вопросов. А ответить на них было некому. Я читала вашу книгу ночью. Одна, лежа под одеялом в холодной постели. Комнату освещала только тусклая настольная лампа. За темным окном тоскливо завывал ветер. Было так страшно!

Голышкин. Бедная моя девочка! (Берет ее руки в свои и покрывает поцелуями). Так в чем же дело? Спросите сейчас. И я отвечу.

Ольга. Хорошо. Вот вы пишите о некромантии…

Голышкин. О, господи, Оленька, и вы туда же!

Ольга. (Отнимая руку). Я сказала какую-то глупость? Я так и думала! Больше ни единого слова о вашей книге. Я не хочу выглядеть в ваших глазах смешной. Ведь вы, Сталвер Ударпятович, профессор философии, а кто я? Обычная медсестра из районной поликлиники.

Голышкин. Простите, простите меня, Оленька! И не принимайте мое восклицание на свой счет. Это все мой сегодняшний гость. Возможно, вы его даже видели.

Ольга. Этот таинственного вида мужчина? Прошел мимо меня и не заметил, словно я невидимка.

Голышкин. Не может этого быть! Ни один мужчина не способен на это. Вы само совершенство, Оленька!

Ольга. Следовательно, он не мужчина. Это утешает. Но что вы хотели о нем рассказать, Сталвер Ударпятович?

Голышкин. О нем? Ничего. Я о том, что этот человек измучил меня разговорами о духах и спиритических сеансах. И когда вы вдруг заговорили о некромантии… Об искусстве общения с духами умерших людей… Я не сдержал своих эмоций. Еще раз прошу, простите меня, Оленька!

Ольга. Не извиняйтесь, Сталвер Ударпятович. Я вас понимаю. Но, в самом деле, эта ваша некромантия очень заинтересовала меня. Вы так увлекательно о ней пишите! Особенно то место, где вы говорите, что умершие способны приоткрыть завесу будущего живым. Вы не представляете, как мне бы хотелось…

Голышкин. Почему вы замолчали, Оленька? Продолжайте! Чего бы вам хотелось?