Проклятие или дар

– Он умер в тридцатых, – проговорила Эвелина. – Был известным оккультистом. Главой секты. Скверным, злым человеком… Есть множество доказательств того, что он избивал людей, совершал убийств и…

– Я сделала все, что могла, чтобы забыть об этом.

– Но что если более подробное, более глубокое знакомство с ним откроет тебе новый путь, поможет все изменить?

Джоди не ответила. Она окинула взглядом комнату, ее глаза вспыхнули при виде стойки с вином.

– Захватим пару бутылок?

Эвелина вздохнула, потом улыбнулась и, пока Джоди выбирала вино, начала собирать еду для пикника на двоих. Было еще тепло. Когда они дойдут до реки, солнце закатится за Валлийские горы, и они поговорят обо всем, что не успели обсудить с последней встречи.

Прочитав этикетку на бутылке (вино было разлито после ее последней смерти и возрождения), Джоди подумала: Не хочу ничего менять.

* * *

Три года спустя, когда они с Эвелиной путешествовали по Сноудонии, под ногой Джоди качнулся камень. Эвелине было уже почти семьдесят, однако она как всегда была в превосходной форме, которую объясняла присутствием Джоди, не отставать от нее. Гватемальская женщина, в тело которой попала Джоди, едва разменяла четвертый десяток, это стало для Эвелины особенным стимулом.

Лодыжка Джоди подвернулась, она упала и почти двадцать футов проехала по крутому склону. Оказавшийся на пути камень не позволил съехать еще ниже. Она ударилась об него, к сожалению – головой, и снова умерла. В вертолете спасателей. Эвелина сидела рядом – она впервые стала свидетельницей ее смерти, – пока Джоди боролась за жизнь, теряя и вновь обретая сознание. Рев двигателя не позволял разговаривать, но взгляды сказали все.

Я найду тебя.

Я буду ждать тебя.

Последней мыслью Джоди, перед тем как она провалилась во тьму, финальную для этой оболочки, было: Надеюсь, я успею.

* * *

Честно говоря, она никогда не забывала проклявшего ее человека. Он всегда присутствовал при очередном ее рождении в муках, крови, иногда криках, иногда в теле, страдающем от жутких судорог или страшных ран. Память о его голосе, лице, старческой сварливости, о гневе на нее, отвергшей его тошнотворные ухаживания, окружала Джоди, когда она вновь стала собой и одновременно кем-то еще.

– Ты никогда не умрешь, – говорит он.

– А тебе я желаю умереть, – отвечает она.

– Я особенный человек. Я человек удивительный. Ты могла бы быть со мной рядом, но выбрала…

– Именно. Выбрала. Но не тебя.

– Тогда ты… никогда… не… умрешь.

И он прикасается к ней, мягко прикасается морщинистым пальцем к ее левой щеке, Она отталкивает его руку, делает шаг назад. Он смеется.

Она покидает его… Его самого, его место, его людей, больное сообщество слабоумных личностей, самую большую ошибку во всех ее жизнях, и бежит на юг, в Лондон, и попадает туда несколько недель спустя, чтобы затеряться в его хаотичной, пропитанной смогом атмосфере. Она надеется никогда больше не видеть его, и некоторое время действительно не видит его. Пока не умирает.

Неизвестно откуда появляется лошадь, запряженная в тележку, и сбивает ее с ног. Тьма принимает ее в свои холодные объятия. Пустота. Отсутствие. Никаких переживаний, ощущений или памяти, a потом она приходит в себя на больничной койке в незнакомом теле.

Ты никогда не умрешь, слышит она и видит перед собой тень старика, продлевающего наложенное на нее проклятие. Потом ее постель окружает целое семейство – множество удивленных лиц, и она начинает вторую, полную путаницы жизнь. Смятение быстро заканчивается, начала и концы становятся частью ее бытия.

Старик был прав. Все эти годы Джоди стремилась превратить его проклятие во что-то другое. Ее до сих пор смущает то, что он мог бы стать прекрасным человеком, но предпочел быть скверным.

* * *

Казалось, что нет никаких правил, определяющих насколько быстро после смерти начинается новая жизнь. Иногда это происходило почти мгновенно, а иногда небытие затягивалось на годы.

Иногда на то, чтобы вернуться к Эвелине, уходило некоторое время – в зависимости от того, где она рождалась заново. Самым дальним местом была Австралия середины семидесятых годов – через семь лет после смерти. Ближайшее находилось в миле от того места, где она умерла три дня назад. Но иногда ситуация, в которой она возрождалась, делала немедленное возвращение затруднительным. Однажды ей пришлось вернуться к жизни в теле недавно умершей наркоманки. Оказавшись в вонючей и сырой, тесной и грязной ночлежке, среди бесцельно бродящих пустых душ, даже не знавших прежде эту женщину, она буквально ударилась о мучительную мольбу – так автомобиль врезается в стену. Воздух вышибло из груди и ее будто стиснули в грязном кулаке… Тогда-то она и познала истинную силу проклятия старика.

Однако теперешнее возвращение к жизни могло оказаться самым странным из всех.