Проклятие королей

Я жду на галерее, слушая, как лорд Джон медленно поднимается по лестнице. Он едва не вздрагивает, увидев, что я его жду.

– Ваша Милость, – кланяется он.

– Лорд Джон.

– Я только что из Лондона. Был на крестинах принцессы Елизаветы.

Я киваю, не подтверждая и не отрицая этого имени, и думаю, что он, видимо, не слишком хорошо ел и пил на обеде в честь крестин, поскольку вид у него вялый и несчастный.

– Секретарь короля, Томас Кромвель, сам Кромвель, велел мне получить опись драгоценностей принцессы.

Я поднимаю брови.

– Зачем Томасу Кромвелю опись драгоценностей принцессы?

Он на мгновение умолкает.

– Он – глава сокровищницы, и это повеление короля. Он сам меня просил. И вы не можете это оспаривать.

– Не могу, – соглашаюсь я. – И не стану. И мне очень жаль, но я вынуждена вам сообщить, что описи нет.

Он понимает, что легко со мной не будет.

– Но ведь должна быть?

– Ее нет.

– Но откуда же вы знаете, что у вас все цело?

– Потому что я сама, лично, вынимаю драгоценности, когда они нужны принцессе, а потом убираю ее вещи. У нее не лавка ювелира, чтобы держать перечень товара. Она принцесса. У нее есть драгоценности, точно так же, как есть перчатки. Описи перчаток у меня тоже нет. И описи кружев.

Он весьма озадачен.

– Я передам, – говорит он.

– Прошу вас.

Но я не жду, что этим кончится, и этим не кончается.

– Томас Кромвель говорит, что вы должны составить опись драгоценностей принцессы, – несколько дней спустя сообщает мне бедный Джон Хасси.

Его жена, проходя мимо нас по лестнице, качает головой с чем-то вроде отвращения и что-то произносит вполголоса.

– Зачем? – спрашиваю я.

Хасси озадачен.

– Он не сказал мне зачем. Просто сказал, что ее нужно составить. Значит, нужно.

– Хорошо, – говорю я. – Полную опись? Всего? Или только лучших вещей?

– Не знаю! – жалобно восклицает он; но потом берет себя в руки. – Полную опись. Опись всего.

– Если составлять ее тщательно, как желает мастер Кромвель, то вам лучше заняться этим вместе со мной – и захватите пару своих писцов.

– Хорошо, – говорит он. – Завтра утром.

Мы обшариваем шкафы принцессы и открываем все кожаные кошелечки с нитями жемчуга и красивыми брошками. И все это время Томас Кромвель составляет другую опись. Его люди объезжают страну, выясняя, насколько богаты монастыри и чем они заняты, изучая, сколько у них богатств и где они хранятся. Ни здесь, над коробочками принцессы, ни в монастырях никто не объясняет, с какой целью это делается. Мистера Кромвеля, похоже, очень занимает точная стоимость чужого имущества.

Я не могу сказать, что сотрудничаю охотнее, чем монастыри, заявляющие о своей святости и прячущие богатства. Я растягиваю составление описи на несколько дней. Мы выносим все шкатулочки, все ничего не стоящие мелочи, которые принцесса хранит с детства: собрание раковин с дуврского берега, несколько сушеных ягод, нанизанных на шелковинку. Мы бережно описываем засушенные цветы. Алмазная брошь от императора Карла является, словно маленький призрак из тех времен, когда принцесса была наследницей короля и двое величайших принцев Европы были предложены ей в женихи. Из коробочки в глубине комода я достаю застежку пояса и пряжку без пары. У принцессы множество прекрасных четок, ее набожность всем известна, и дюжины золотых распятий. Я приношу их все, а еще маленькие игрушечные короны из золотой проволоки и стекла, булавки с серебряными головками, гребешки слоновой кости и пару ржавых подков, сохраненных на счастье. Мы переписываем ее шпильки, набор зубочисток из слоновой кости, серебряный гребешок от вшей. Все найденное я описываю в мельчайших подробностях и заставляю лорда Джона убедиться, что его писарь это занес в опись – так что та тянется и тянется, лист за листом, и на каждом мы оба ставим свои инициалы. Проходит не один день, прежде чем мы заканчиваем, и сокровища принцессы, большие и малые, разложены по всем столам в сокровищнице, и все до последней булавки внесено в список.

– Теперь надо все это уложить и передать Фрэнсис Элмер, – говорит лорд Джон.

Он без сил. Я не удивлена. Дело было утомительное, бессмысленное и очень, очень затянутое – мной.

– О нет, этого я сделать не могу, – просто отвечаю я.

– Но мы для этого и составляли опись!

– Я составляла ее не для этого. Я составляла опись, чтобы подчиниться приказу короля, исходившему от мастера Кромвеля.

– Ну так теперь он велит мне велеть вам передать драгоценности мистрис Элмер.

– Зачем?

– Не знаю!

Это звучит, как рев раненого быка.

Я пристально смотрю на него. Мы оба знаем зачем. Женщина, называющая себя королевой, решила забрать драгоценности принцессы и отдать их своему бастарду. Словно маленькая алмазная корона, которую можно привязать к головке младенца, превратит ребенка, зачатого вне брака, в английскую принцессу.

– Я не могу этого сделать без приказа короля, – говорю я. – Он велел мне оберегать свою дочь и хранить ее богатство. Я не могу отдать ее имущество просто потому, что кто-то так велел.

– Это Томас Кромвель так велел!