Проклятие короля

   - Он посмел угрожать мне и моим близким. И невесть с чего взял на себя смелость решать, кому жить, а кому умирать...

   - Вы это... обо мне? - в глазах мага вдруг блеснула такая боль, что мне стало не по себе.

   - Ты - единственный маг во всем лене, кто не пытался втоптать в грязь мой Дар... - криво усмехнулась я. - Все, что я сейчас умею, я умею благодаря тебе. Поэтому вправе считать тебя близким человеком. Ты не находишь?

   Эрр Маалус сглотнул подступивший к горлу комок, потом расправил плечи, опустился на одно колено и четко произнес:

   - Баронесса Меллина Орейн! Я, эрр Маалус по прозвищу Облачко, буду защищать вашу жизнь и вашу честь до последнего вздоха. Клянусь Создателем...

   Я тут же оказалась на ногах. И, выхватив из ножен кинжал, уставилась в глаза коленопреклоненного мага:

   - Я - Темная. Чудовище, способное ввергнуть мир в пучину кровавого безумия. Ты понимаешь, кому ты даешь вассальную клятву?

   - Моя жизнь принадлежит вам, баронесса. И если вы решите, что этот мир вам не по душе, я помогу его уничтожить...

  Клинок медленно опустился на его плечо:

   - Я, баронесса Меллина Орейн, принимаю твою клятву. И, в свою очередь, обязуюсь защищать тебя и твои интересы, а так же быть достойной твоего уважения. Клянусь Создателем...

   Глава 23. Крегг Молчун.

   Подъем на перевал Последнего Вздоха меня чуть было не доконал - перестрела за два до вершины один из моих носильщиков поскользнулся на обледеневшем участке тропы и выпустил из рук носилки. От удара затылком о какой-то валун я ненадолго 'поплыл'. Поэтому не сразу сообразил, что скольжу к пропасти.

   Вцепиться здоровой правой рукой в подходящий камень удалось далеко не сразу. А только попытки с четвертой. Каждая из которых словно рвала меня напополам. Последний рывок оказался такой силы, что я явственно ощутил, как у меня расходятся швы. На груди, животе и левом бедре.

   Дешевенький амулет Малого Исцеления, отданный мне Марчем, кровотечение кое-как остановил. Но ненадолго - уже через час повязки, наложенные на мои раны, снова пропитались кровью...

   ...Коротенькая остановка у околицы деревни Белого Камня, во время которой Лисица сбегал за знахаркой, показалась мне вечностью: судя по жуткой слабости и непрекращающемуся головокружению, крови я потерял достаточно много. И теперь балансировал на грани потери сознания. Или ухода в Сияние.

   Момента, когда Марч подтащил ко мне визжащую и упирающуюся Ярену, я не уловил. Видимо, как раз пытался не уйти за грань. Поэтому открыл глаза только тогда, когда ощутил слабенький прилив сил. И почти сразу же повернул голову направо. Туда, откуда до меня доносилось злобное сопение и полупридушенные проклятия Ярены:

   - Все, ожил твой труп, ожил! Разуй глаза, Лисица! И оставь меня в покое!!! Ну, что стоишь-то? Увози его во Тьму! Или куда подальше!

   С трудом сфокусировав взгляд на лице бьющейся в руках охотника знахарки, я благодарно улыбнулся. И вызвал новый поток проклятий:

  - Скалится! Прям как Темный Жнец! У-у-у, глаза бы мои тебя не видели! Отпусти меня, Марч! А то, клянусь Создателем, лишу тебя мужской силы! Фу... Наконец-то... Проваливай! И... без денег не возвращайся...

   Что ей ответил охотник, я не услышал - мое сознание медленно заволакивала тьма, и перед моим мысленным взором замелькали картины боя на Полуночном тракте...

  ...Следующий раз я пришел в себя уже ночью. И, открыв глаза, уставился на усыпанное звездами небо.

  Боли не было. Слабости - тоже. Только во рту ощущалась какая-то горечь. С легким привкусом крови.

  Чуть позже пришли запахи и звуки - сначала потянуло поджаренным хлебом, потом раздалось недовольное бормотание Марча. А чуть позже я расслышал потрескивание сгорающего в костре сушняка. И голос невесть откуда взявшейся рядом с костром Марыськи:

  - ...ну, и Жнец тебя забери! Как-нибудь обойдусь...

  Решив, что голос девушки мне почудился, я принялся шарить около себя правой рукой, пытаясь нащупать хоть какое-то подобие ночной вазы: организм требовал своего. И, желательно, побыстрее...

  - Вона, слышишь? Его милость очнулись! - ехидно усмехнулся Лисица, и в то же мгновение до меня донесся шелест травы. И хруст сухих веток под чьими-то ногами. А потом надо мной возникло освещенное сполохами костра лицо. Лицо пастушки из Седого Урочища:

  - Ну, как вы, ваша милость?

  Решив, что она вряд ли увидит мою ухмылку, я негромко пробормотал:

  - Бывало и получше... А что ты тут делаешь?

  Девушка немного помолчала, а потом, посмотрев в сторону костра, фыркнула:

  - Я подумала, что один Марч за вами не присмотрит. Менять повязки, обмывать, выносить ночную вазу... Он - мужик! Что с него взять? А потом мужики сказали, что у вас раны разошлись... Вот я вдогонку и понеслась...

  - А стадо?

  - Оно уже в деревне. Разошлось по хозяевам... В общем, до весны я никому не нужна...