Проклятие мертвых Богов

Кендер первым выскочил за дверь и побежал вниз по лестнице. Атта, поглядев на Риса, получила разрешение следовать за ним. Рыцарь ушел следом, госпожа Дженна закрыла и заперла дверь, оставив шерифа с монахом наедине.

– Как мне все это не нравится! – пробормотал Герард. – Понимаю, я сам привел этих двоих, чтобы они помогли нам остановить Возлюбленных, но я же не знал, что одним из них окажется Кэм! Ведь этот парнишка рос у меня на глазах! Когда меня назначили шерифом, перед Войной Душ, Кэм вечно болтался возле казармы. Все время только и говорил, как он хочет стать рыцарем. Я учил его держать меч. Они сколько угодно могут говорить, что это чудовище уже не Кэм, но у него по-прежнему его улыбка, его смех…

Герард прервал свои излияния. Он поглядел на Риса, тяжко вздохнул и снова провел рукой по волосам.

– Ты попал в сложное положение, шериф, – негромко произнес монах. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы тебе помочь.

– Спасибо, брат, – с благодарностью отозвался Герард. – Знаешь, иногда я жалею, что не родился кендером. Никаких тревог. Никаких забот. Никакой ответственности. Ничего, кроме свиных отбивных. Увидимся вечером, брат. Я бы попросил тебя помолиться, но мы и так в Богах по самые уши.

Он побежал вниз по лестнице, спеша вернуться к своим делам. Рис медленно пошел следом. Он с тоской вспоминал то чувство облегчения, какое испытал недавно.

Уж очень недолго оно длилось.

Глава 7

Каменный Часовой стоял на вершине холма, с которого открывался вид на Утеху. Герард со своей командой собрались у валуна, где, по местному преданию, знаменитый Герой Копья, Флинт Огненный Горн, остановился на привал в одну судьбоносную ночь, когда равнинная варварка с голубым хрустальным жезлом произнесла слово, возвращающее в мир Богов, и началась Война Копья.

Вид открывался бесподобный. Дым от очагов лениво поднимался к небу. Лучи заходящего солнца позолотили поверхность озера Кристалмир, залили алмазным блеском окна гостиницы «Последний Приют», одного из немногих зданий, видных в просветах крон валлинов.

– Как красиво! – сказала госпожа Дженна, оглядываясь вокруг. – Так мирно и спокойно. И прошлое кажется здесь таким близким. Так и ждешь, что какой-нибудь старый гном выйдет прогуляться по холмам со своим другом кендером. У них больше прав быть здесь, чем у нас.

– У нас довольно проблем с ходячими мертвецами, госпожа, не хватало еще, чтобы ты накликала на нас привидения, – сказал Герард.

Он хотел пошутить, но в напряженной атмосфере шутка не получилась. Никто не засмеялся.

– Нам лучше встать по местам до того, как стемнеет.

Они ушли с дороги, отошли от похожего на старого гнома валуна и двинулись к кромке леса, раскинувшегося на холме. Они шли между елей и дубов, кленов и орешника и остановились, когда Герард решил, что с дороги их теперь не видно, зато сама дорога была у них как на ладони.

– У нас еще есть время до прихода Кэма, – сказал Герард.

Всю дорогу он шел в угрюмом, траурном молчании, которое время от времени нарушал негромкими печальными вздохами. Рис болезненно переживал за товарища, но он слишком хорошо понимал, что ему нечего сказать, чтобы утешить Герарда.

– Я захватил одеяло, чтобы было не так сыро. – Герард развернул одеяло и разложил его на подстилке из старой хвои. – Можно хотя бы устроиться поудобнее, пока ждем. – Он указал на одеяло галантным жестом. – Госпожа Дженна, прошу тебя, садись.

– Спасибо, шериф, – ответила чародейка, улыбаясь. – Но кости мои уже не те, что в двадцать лет. Если я сяду на это одеяло, потребуются три овражных гнома и еще какой-нибудь инфернальный механизм гномов-механиков, чтобы снова поставить меня на ноги. Если никто не возражает, я лучше займу этот пенек.

Устроившись на дубовом пне, Дженна аккуратно расправила плащ и осторожно поставила на землю рядом с собой прихваченный фонарь. Фонарик был маленький, изящный, сделанный из дутого стекла и удивительно тонко обрамленный серебром. Внутри горела бело-синим пламенем красная свеча.

– Вижу, тебе нравится мой фонарь, брат, – сказал Дженна, заметив, что Рис рассматривает вещицу с искренним любопытством. – У тебя вкус к красивым вещам. И ценным. Он очень старый, был сделан во времена Короля-Жреца.

– Фонарик замечательный, – согласился Рис. – Гораздо красивее обычных. Только вот свет дает слабый.

– Он предназначен не для того, чтобы разгонять тьму, брат, – хмыкнула Дженна. – Это огненный щит, который требуется мне для магии. Дело в том, что и сам фонарь магический. Даже такой маленький огарок свечи, помещенный внутрь, будет гореть долгие часы. Это пламя невозможно задуть или залить, даже если я окажусь в центре урагана или упаду в море. Можешь рассмотреть поближе, брат. Возьми в руки, если хочешь. Он тебя не укусит.

Рис опустился на корточки. Несмотря на слова чародейки, ему не хотелось трогать фонарь.

– Вещь, восходящая к Третьей Эпохе, должна иметь баснословную цену.

– Если бы я его продала, смогла бы купить на вырученные деньги половину Утехи.

Рис посмотрел на Дженну:

– И ты рискуешь потерять такой ценный предмет, взяв его сюда, в ночь.