Проклятие одиночества и тьмы

– Здесь уже в почете даже попытка вступить в Королевскую Стражу. – Коул встает рядом с Бастианом, который тащит печенье с тарелки на столе. Трактирщик кладет руки сыну на плечи. – И это огромное благо для семьи, если ребенка принимают. Мы даже никогда не смели надеяться, что кандидатуру Бастиана хотя бы примут к рассмотрению, но, возможно, грядут изменения к лучшему.

– Свободных вакансий, определенно, достаточно, – говорит Грей.

– Командор. – Рэн бросает на него острый взгляд.

– Правда? – изумляется Эвелин. – Тогда действительно нам стоит надеяться на изменения к лучшему.

Жена трактирщика улыбается мне.

Я сглатываю. Она считает, что именно я привнесу изменения при помощи союза Эмберфолла со страной, которая даже не существует. Если единственной надеждой этих людей является то, что я влюблюсь в Рэна, то эта надежда должна была умереть в ту минуту, когда я замахнулась монтировкой на Грея.

– Я не хочу сражаться с чудовищем, – говорит Бастиан, и отец шипит на него.

Фрея поднимает взгляд от малыша на руках.

– Возможно, чудовище уже победят к тому времени, когда ты станешь мужчиной, – предполагает она. – Если народ леди Харпер согласится одолжить нам свою силу.

– Скажите, миледи, а чудовище и ваши владения терроризирует? – спрашивает Эвелин.

Я косо смотрю на Рэна, не зная, как перевести тему. Он смотрит на меня.

– Ответьте нам, пожалуйста.

– В моих владениях чудовища нет, – беззаботно отвечаю я, а затем заглядываю в кружку и делаю длинный глоток, лишь бы избежать пояснений. Медовуха обжигает от горла до желудка.

– Далеко ли до вашей страны? – спрашивает Коул. – Признаюсь, я никогда не слышал о Колумбии, хотя уже немало времени минуло с тех пор, как у нас гостили гости из-за границ Эмберфолла.

– Не уверена, что могу назвать точное расстояние, – отвечаю я. – Мне кажется, я перенеслась сюда по щелчку пальцев.

Раздается стук в дверь.

– Трактирщик! – орет мужской голос снаружи.

– Еще гости? – удивляется Эвелин, разглаживая юбки, а затем улыбается мне: – Так необычно в это время года. Вы приносите нам удачу, миледи.

Коул подходит к двери и распахивает ее:

– Джентльмены! Добро…

Радушие исчезает из его голоса. Я не могу разглядеть много из-за его фигуры, но вижу ноги в ботинках и концы обнаженных мечей. Их по меньшей мере пятеро. Я подскакиваю на ноги еще до того, как отдаю себе отчет в своих действиях. Рэн становится рядом со мной, а Грей перед нами. Его рука замирает на рукояти меча, но он пока не обнажает оружие.

– Пожаловать, – с трудом заканчивает Коул, все еще загораживая большую часть входа. – Вам нужны комнаты? У нас свободна только одна, но если вы не против ее разделить…

– Мы здесь, чтобы забрать эти владения в пользу короны.

– Забрать владения? – Коул делает шаг назад. – Мы платим налоги каждый сезон главному маршалу. У нас нет долгов…

– У вас час, чтобы освободить трактир.

– Нелепость! – задыхается Коул. – Это же наш дом!

Один из мужчин угрожающе выступает вперед:

– Вы уйдете, или ваш дом сгорит.

Эвелин подступает ближе ко мне и Рэну.

– Я уверяю вас, Ваше Высочество, – быстрым шепотом говорит она. – Мы платим каждый сезон. Должно быть, произошла какая-то ошибка…

– Эти люди не работают на меня, – низким голосом произносит Рэн.

– Они носят те же цвета, что и вчерашние поджигатели, – отмечает Грей.

Рэн косится на стражника, затем выступает вперед и становится ближе к Коулу.

– Дети, – торопливо шепчет Фрея, и в ее голосе чувствуется страх. – Дети, идите в нашу комнату.

Они тут же бегут к лестнице.

– С дороги, трактирщик, – рявкает мужчина, стоящий в дверях. – Если не уйдете с миром, мы оставим вас в куче пепла.

Коул не двигается с места.

– Как вы смеете угрожать моей семье…

– Я сказал, прочь с дороги. – Мужчина обнажает меч и проталкивается внутрь. – Собирай свои вещи и проваливай.

Рядом с Рэном Грей дергается, чтобы вытащить свой меч, но Рэн едва заметно мотает головой.

Четверо остальных следуют за первым, образуя толпу возле входа. На них темные одежды с вкраплениями зеленого, черного и серебряного, как и у мужчин, которых мы встретили прошлой ночью. На их жестких лицах ярость, не оставляющая места для переговоров.

Глаза вошедших мечутся по комнате и останавливаются на Рэне и Грее, а затем двое из отряда переглядываются между собой. Я узнаю одного из них: это тот мужчина, который бежал вчера ночью. Он наклоняется к лидеру группы и что-то тому шепчет.

Глаза главаря на секунду задерживаются на Фрее, но затем перемещаются на меня, когда он слышит, что говорит его соратник. В итоге он останавливает свой взор на Рэне.

– Ты еще кто такой?

Рэн делает шаг вперед.

– Лорд Винсент Олдрэн, принц Эмберфолла, сын Бродерика, короля Восточных Земель. – Он щурится. – У меня есть вопрос получше. Вы кто такие?

– Принц мертв. – Мужчина сплевывает на пол, и его соратники посмеиваются за его спиной.

Эвелин охает и прижимает к груди руки.

Рэн улыбается, и его улыбка не предвещает ничего хорошего.

– Уверяю вас, я живее всех живых. – Он останавливается и продолжает более жестко: – И вы оставите этих добрых людей в покое.