Проклятие одиночества и тьмы

Даже Бастиан выскакивает из кухни, привлеченный шумом. Все собираются вокруг стола, с нетерпением ожидая увидеть, что же я привезла.

Девочка протягивает руку, чтобы провести пальчиком по желтой вышивке, пока самый старший мальчик ковыряет пришитые драгоценные камни на другой сумке. Их карие глаза широко распахнуты.

– Далия! Дэвин! Не трогайте. – Фрея оттаскивает ребятню от сумок.

– Все в порядке, – говорю я. – Пусть Далия откроет сумку.

Тоненькие пальчики девочки возятся с застежкой, и та наконец поддается. Завернутые булки и сыр высыпаются на стол. Далия радостно хохочет. Другие дети вздыхают и плотнее прижимаются к столу.

– Это слишком, – шепчет Фрея.

На самом деле еды недостаточно даже для того, чтобы всей их семье пообедать. Комната погружается в тишину, пока все рассматривают яства. Никто ничего не трогает.

– Смотрите, – говорит старший мальчик, которого зовут Дэвин. – Пирожные!

Мне неловко, словно я допустила ошибку. Я ловлю себя на мысли, что здесь не хватает Рэна, чтобы разобраться со всеми формальностями. Мне хочется пнуть себя за такие мысли.

Предупреждения Рэна эхом отдаются у меня в голове.

– Я вас… не оскорбила? – шепотом интересуюсь я.

– Миледи, – басит Коул. – Мы никогда не сталкивались с тем, чтобы знатные особы дарили простым людям подарки. Мы… мы ошеломлены.

– И благодарны, – быстро добавляет Эвелин. – Очень благодарны, миледи.

– Пожалуй, я принесу всем по хорошему стакану медовухи, – гудит Коул.

Раздается громкий стук в дверь, и Эвелин бежит открывать. Дверь распахивается; Рэн стоит на пороге. Его светлые волосы сияют на свету. Принц одет с иголочки, броня и плащ идеально сидят на нем.

– Ваше Высочество, – тараторит Эвелин. – Мы вдвойне почтены. Прошу, проходите.

– Премного благодарен, – мягко горит Рэн и переступает порог.

Я невольно встречаюсь с ним взглядом. Брови принца немного приподнимаются, и по этому незначительному движению я понимаю, что он знает, что я нахожусь в затруднительном положении и не знаю, что делать. Полчаса назад я кричала на него, а теперь часть меня хочет, чтобы Рэн спас меня из этой неловкой ситуации. Я задумываюсь, не подстроил ли он все это. Знает ли он, что у меня на уме. Я выдерживаю его взгляд и заставляю себя идти до конца.

– Коул, – говорю я, – медовуха будет кстати.

Рэн и я снова оказываемся сидящими у камина. Я заняла свое кресло, а он устроился на каменном полу возле очага, потягивая медовуху из кружки. Грей стоит возле каминной полки, почти на углу. Свет от огня бросает отблески на его оружие.

Рэн не сказал мне ни слова с момента появления в трактире, если не считать короткого «миледи» в сопровождении кивка.

Атмосфера между нами кажется колючей и зыбкой. Огонь потрескивает за Рэном. Дети едят и играют в центре комнаты. Молчание плотной завесой висит между нами.

Единственным ребенком, который решился приблизиться к нам, был Дэвин. Он явно заворожен Греем. Дэвину, с его густыми волосами и огромными карими глазами, никак не может быть больше четырех лет. Он продолжает коситься на стражника. Грей остается на месте, безучастно игнорируя мальчишку. Он стоит так неподвижно, что его можно принять за часть камина.

Когда Дэвин подкрадывается достаточно близко и осмеливается положить руку на рукоять меча Грея, стражник делает ложный выпад, якобы чтобы отпугнуть мальчишку. Мальчик подпрыгивает и отскакивает назад на несколько шагов, а затем от души смеется. Грей улыбается и ерошит ему волосы.

– Иди, – говорит командор мягким голосом, не терпящим возражений, – играй.

Дэвин убегает, но озорное выражение его лица говорит, что он еще вернется.

Я смотрю на Грея, вспоминая, как он корчил рожицы детям в снегу.

– Ты хорошо ладишь с детьми, – говорю я. – Кажется, это твоя самая неожиданная черта.

– Неужели? – сухо спрашивает Грей. – Правда ли, миледи?

– Хотя… – Я задумываюсь.

Взгляд Рэна сосредоточен на комнате и на людях в ней, но я знаю, что он вслушивается в каждое мое слово. Я снова обращаюсь к Грею.

– Да, правда. У тебя есть дети? – говорю осторожно, боясь обидеть, затем добавляю: – Или, может, были?

– Нет. Чтобы вступить в Королевскую Стражу, необходимо на десять лет отказаться от создания семьи. Супруга и дети отвлекают от обязательств и долга.

Эвелин слышит нас и подступает поближе к камину.

– А в королевстве Колумбия разве не так, миледи?

А, точно. Королевство Колумбия.

Рэн смотрит на меня, вскинув брови. Ему явно тоже интересно, что я отвечу.

– Нет, – говорю я, задумавшись. – Совсем не так. Людям в Секретной Службе можно жениться и заводить детей.

– О, Секретная Служба! – тихо восклицает Эвелин. – Такое загадочное название.

– А поступить на эту Секретную Службу почетно? – спрашивает Коул.

Внезапно я оказываюсь в центре внимания.

– Я полагаю, да.