Проклятие Огненной Лошади

Прошел месяц. Раны Эдуарда зажили, напоминая о себе только точечными шрамами на коже. Никаких разборок по этому поводу не было, что позволило Миле, находящейся в постоянном тревожном ожидании, успокоиться и заняться обычными своими делами.

Перед майскими праздниками она попросила Эдуарда:

– Свози меня на рынок. Надо присмотреть кое-какую одежду.

Прилавки магазинов были пусты, все ринулись на рынки, ставшие Меккой для горожан, чтобы приобрести китайскую или турецкую вещь, иногда довольно приличного качества. Мила ходила по рядам, присматривая себе кофточку и джинсы, Эдуард шел сзади. При виде последнего торговцы приветственно кивали ему, выражая знак внимания. Обойдя ряд с китайским товаром, Мила свернула к турецким и сразу же нашла то, что было ей по душе. Красивая голубая кофточка и джинсы-варенки так ладно смотрелись на ней, что даже продавец щелкнул языком от восхищения. Когда вещи перекочевали в пакет, Мила достала кошелек, но Эдуард помахал рукой:

– Нет, не надо.

Выйдя на улицу, Мила недоуменно спросила:

– А почему мы не заплатили?

Эдуард, улыбаясь, притянул ее к себе и поцеловал в щеку, заметив:

– Ты такая красивая в своей обновке! А насчет оплаты: продавец мне должен, у нас по взаиморасчету.

Вечером продавец с рынка отчитался перед своим хозяином о дневной выручке, объяснив, что заходил Серебро со своей девушкой, чтобы взять кофту и джинсы. Хозяин аккуратным почерком в амбарном журнале списал данные расходы в счет «крышевания» своего бизнеса со стороны бандитов упомянутого Серебра.

26

Наступил девяносто второй год. Советский Союз канул в безвестность, дикий капитализм в виде старухи с клюкой постучался во многие двери, сея смерть, разруху, бедность.

В такое непростое время Эдуард окончательно переехал жить к Миле. Он продолжал красиво ухаживать за ней, даря дорогие подарки, устраивая всевозможные приятные сюрпризы с походами в лучшие рестораны города.

Иногда он не ночевал дома, иногда пропадал на два-три дня. В это время Мила не находила себе места. Она не спала, она ревновала его к другим женщинам, боялась, что его убьют или ранят. Но вот – он появляется на пороге, и все тревоги и сомнения у нее улетучиваются, словно их и не было. Казалось бы, воцарилось семейное счастье, теперь живи и живи, радуясь каждому утру, первым лучам солнца, радостному смеху дочери… Но не тут-то было! Огненная Лошадь, раздувая из ноздрей языки пламени, мчалась во весь опор, неумолимо приближаясь к молодым, чтобы растоптать, разрушить эту семейную идиллию.

Однажды утром постучались в дверь. Мила накинула на себя халат, открыла дверь и обомлела: в коридоре стояли два сотрудника милиции в форме и несколько гражданских лиц.

– Вам кого? – испуганно спросила она.

– Здесь живет Серебряков Эдуард? – спросил сотрудник милиции.

– Да. А почему спрашиваете?

– Он дома?

– Да, спит.

Двое мужчин быстро прошли в спальню и, не дав опомниться, надели на Эдуарда наручники. Следом за ними зашел еще один в штатской одежде и представился:

– Следователь прокуратуры Герасимов. Вы подозреваетесь в совершении убийства гражданина Покровского Сергея Михайловича, тысяча девятьсот пятьдесят шестого года рождения. Мы сейчас будем проводить у вас в квартире обыск. Понятые, проходите в комнату.

– К-какое убийство?! – воскликнула Мила. – Эдик, о чем они говорят?! Ты убил человека?!

Эдуард ничего ей не ответил, уткнувшись взглядом в пол. Милиционеры отвели плачущую Милу в другую комнату и приступили к обыску.

После проведения следственных действий Эдуарда и Милу повезли в отдел милиции и рассадили по разным кабинетам. Молодой оперативник стал разговаривать с Милой:

– Гражданка Ерофеева, если мне не изменяет память, вы бывшая жена сыщика Смирнова?

– Да, я бывшая жена Смирнова Эдуарда, сотрудника милиции.

– А каким образом вы связались с этим бандитом-рэкетиром по кличке Серебро?

Миле не понравился такой тон оперативника, и она резко бросила:

– А с каких пор запретили выходить замуж за бандита? И вообще, судом доказано, что он рэкетир и бандит?

– Чересчур умные? – криво усмехнулся опер.

– Бог не обидел, – вызывающе ответила она.

– Связавшись с преступником, вы предали память о муже, который боролся с этими преступниками.

– Никто никого и никогда не предавал, – твердо чеканя каждое слово, ответила она оперативнику. – Я не намерена слушать ваши нотации, давайте ближе к делу. В чем я подозреваюсь?

Во время этой словесной перепалки в кабинет заглянул Щукин. Увидев Милу, он кивком головы поздоровался с ней и обратился к оперативнику:

– Гражданку Ерофееву я заберу к себе, а ты займись Серебряковым.

Щукин кивком головы позвал Милу к выходу, она последовала за ним. В кабинете Щукин поставил чайник и тяжело вздохнул:

– Людмила Алексеевна, дела совсем плохи.

Руководитель уголовного розыска не стал ее ни в чем упрекать. Он, немолодой уже милиционер, познавший жизнь, прекрасно понимал все перипетии судеб людей, поэтому тактично не упомянул про связи девушки с преступником.

– А что случилось, Николай Орестович?! – воскликнула Мила. – Говорят, что Эдуард кого-то убил! Это правда?!

– К сожалению, правда.