Проклятие Пифоса

Открыл им Даррас. Несколько мгновений сержант сверху вниз смотрел на людей, а затем, к вящему удивлению Каншеля, рассмеялся.

— Что ж, если только вы и ответили на мой призыв, значит, Железным Рукам все-таки пришел бесславный конец, — он нахмурился. — Забирайтесь.

И в этот момент ящеры и демоны сошлись в яростной схватке.

Каншель и Танаура вскарабкались на борт. Даррас с силой захлопнул дверь. Агнесса прильнула к обзорному иллюминатору и ошеломленно уставилась на войну безумия снаружи. Земля содрогалась от ударов чудовищ, а на их фоне звучал гулкий раскатистый грохот шагов приближающихся гигантов.

— Мы будем сражаться? — нетерпеливо спросила Танаура. Ее раны обильно кровоточили, но глаза сияли верой. Бездействие было сейчас ересью.

— Будем, — заверил Даррас, — если потребуется. И мы ударим, когда у нас будет цель. До тех пор пусть наши враги мутузят друг друга. Я не уважаю самоубийства, замаскированные под храбрость.

Танаура посмотрела на него, и лицо ее побагровело от возмущения, но ей хватило здравомыслия держать возражения за зубами. Каншель сам ощутил прилив гнева. Даррас не понимал природу веры. Борьба, в которую они вступили, простиралась далеко за пределы материального мира. Иерун не хотел умирать, но, если правильным было броситься вперед и рвать монстров голыми руками, тогда так и следовало поступить. Умереть, вознося хвалу Императору, не было самоубийством. Это было мученичеством.

Даррас подошел к Эрефрен. Астропат выглядела мертвенно-бледной. Кровь непрерывно текла из казавшихся пустыми орбит ее глаз. Кожа на черепе истончилась и натянулась. Дыхание скрежетало, словно трущиеся друг о друга камни. Она казалась поминальной статуей, в которую по чьей-то прихоти вдохнули дряхлую шепчущую жизнь. Но воля, что управляла ее телом, пылала все так же яростно. Каншелю не переставало казаться, будто боковым зрением он видит ауру женщины — шипастую черную корону абсолютной решительности.

— Есть какой-нибудь шанс снова расчистить эфир? — спросил Даррас.

Еле заметное покачивание головой.

— Мне хватит сил лишь на одну последнюю битву с аномалией, сержант. Я не могу растрачивать ее.

— Будь по-вашему.

Каншель прочистил горло. Когда шлем Дарраса повернулся к нему, слуга рискнул спросить:

— Вы говорили с капитаном Аттиком?

— Да. Он ведет сюда остатки наших сил. И тогда, — он кивнул Танауре, — вы станете частью великого прорыва.

Он выдержал паузу. Пассажирский отсек полнился звуками диких безумств и пиршества смерти. Сержант заговорил снова, обращаясь к своим братьям-легионерам:

— Это будет битва, достойная песен, хотя эти песни никогда не будут написаны. Но братья, мы будем знать, что совершили. Можем ли просить о лучшей награде в наши последние мгновения? Не думаю.

В унисон Железные Руки ударили кулаками по нагрудникам своих доспехов — жест выразительнее любой клятвы.

А в следующее мгновение корабль содрогнулся от мощного удара. Каншеля сбило с ног. Удар повторился. Что-то крупное билось о корпус штурмового катера.

Даррас заглянул в иллюминатор. Армированное стекло вылетело из рамы, и зловонный воздух Пифоса сочился внутрь, наполняя отсек вонью разгулявшейся жизни.

— Приготовиться! — крикнул сержант, и в следующую секунду корабль снова накренился. Рог длиной с рост Каншеля пробил фюзеляж, исчез, а затем ударил вновь, вспарывая борт «Громового ястреба». После второго выпада дыра в корпусе разошлась настолько, что монстр смог просунуть свою башку внутрь пассажирского отсека.

Существо походило на ящера, но было сплошь покрыто багровыми металлическими пластинами. Каншель не мог разобрать, было ли оно облачено в броню или металл служил демону шкурой. Широко, словно на шарнирах, открылась пасть, и из нее вырвался рев, похожий на скрежет огромных шестеренок. Исчадие мотало головой, все расширяя пробоину — даже толстая обшивка «Железного пламени» уступала жажде демона добраться до своих жертв. На его спине восседал один из рогатых кошмаров с мечом. Меньший демон хохотал и раздразнивал свою животину.

Даррас и другие Железные Руки ответили огнем, но тварь даже не заметила их снарядов. Каншель отпрянул от демона как можно дальше и начал стрелять из своей лазерной винтовки. Он знал, что это бесполезно, но упрямо цеплялся за отголосок смысла в самом отпоре врагу. Он старался попасть разъяренному чудовищу в глаз. Хоть цель и была немаленькой, стрелок из Каншеля был слишком неумелый, а движения демона — слишком резкими. Тварь протиснула голову еще дальше в отсек. Она пытался всунуть всю свою тушу внутрь корабля. Жуткого вида челюсти лязгнули в сторону Эрефрен. Монстр пришел устранить угрозу.