Проклятие рода

- Да, Улла. Нашему королю есть до всего дело. Я рассказывал тебе, как Густав забирался на пришедший корабль и лично проверял все привезенные товары. Отчего бунтуют крестьяне Смоланда? Оттого, что король со своими советниками запретил им торговать мясом и молоком с датчанами. Отныне они должны платить пошлину.

- Вы уходите завтра?

- Да, на рассвете.

- Я приготовлю сейчас все необходимое. Вчера было слышно, как грохотала конница.

- Это ушли немцы. Их повел Стенбок. Мы выступаем позднее, как резерв.

- Как резерв? – Улла даже заулыбалась. – Что же ты раньше не сказал?

- Рассчитываешь, что нам не придется вступать в бой? – Усмехнулся Гилберт.

- Да! – Быстро ответила жена, и уже поднимаясь по лестнице, добавила. - Я быстро, а тебе пришлю Аннику, а то она совсем не видит отца.

Ох, этот очаровательный белокурый чертенок! Пока мать собирала мужа и сына в дорогу, Анника заставила отца подбрасывать ее в воздух, заливаясь журчащим смехом.

- А этот… предводитель мятежников… как его? – Спросила вернувшаяся Улла и забрала разыгравшуюся девочку к себе на руки. Анника возмущалась, сопротивлялась и даже расплакалась, но мать видела, что Гилберту, одетому в латы, совсем нелегко давались детские забавы. Кончилось тем, что Улла позвала служанку и отдала ребенка ей.

- Нильс Дакке.

- Кто он?

- Говорят простой крестьянин. Но сдается мне, что это не так. – Покачал головой Гилберт.

- Почему?

- Для простого крестьянина он слишком хорошо воюет. Осадил и взял одну крепость, сейчас, по слухам, ведет осаду Стекеборга. Возможно, он из бедного рыцарства, набравшийся боевого опыта где-нибудь в Европе, может в Дании. Король за всеми мятежами видит датчан.

- И все?

- Ходят слухи, что он вел переговоры с самим Сванте Стуре и предлагал ему возглавить мятеж, чтобы стать королем, как его знаменитые предки, вернуть на престол династию.

- А Стуре?

- Отказался. Они же с Густавом женаты на сестрах. Кое-кто поговаривает, - Гилберт понизил голос, - что этот Нильс не прочь объявить себя самого одним из Стуре.

- Вот как? – Улла задумалась. По лицу ее пробежала тень. – А может он и есть Стуре? Какой-нибудь незаконнорожденный отпрыск фамилии?

- Нет! – Махнул рукой Гилберт. – Здесь все незаконнорожденные имеют почти такие же права, как и узаконенные дети.

- Всякое возможно… - Уклончиво произнесла жена.

- Да о чем ты? - Не понимал Гилберт.

- На Руси такое случается… - Опять пространно заметила Улла.

- То на Руси! А кого ты имеешь в виду?

- Я просто так… что-то вдруг вспомнилось. - Смутилась жена. – Мы с тобой почти не говорим по-русски, Гилберт… - Прозвучало с упреком.

- Да, Любавушка. – Понуро опустил голову. - Что делать? И видимся-то самую малость.

- И Бенгт теперь… - Опять вспомнила жена.

- Пойми, Любавушка, он уже почти взрослый мужчина. Оглянуться не успеешь, как невестку в дом приведет…

- Да какая невестка? – Вспыхнула Улла. – Он - совсем еще мальчишка! Я ему покажу жену! Никакой жены!

- Вспомни, сколько нам-то было? А? Ненамного старше Бенгта.

- Время было другое!

- Время всегда одно и то же. Рождаться, любить и умирать.

- Господи! Что ты говоришь? Кому умирать?

- Пошутил, Любавушка. Жить и поживать. Все, пошел я. Пора. Спаси Бог, тебе женушка, за заботу, за ласку. Не поминай лихом, да жди нас с Бенгтом.

- Давай, благословлю. – Улла достала заранее принесенную иконку Богородицы, что передали когда-то из Суздаля от самой княгини Соломонии. Осенила, дала поцеловать, сама приложилась. Обнялись, поцеловались, Улла слезу смахнула.

- Ну-ну, не плакать! – Погрозил ей, улыбаясь, Гилберт.

- Не буду! – Грустно вздохнула жена.

Обнялись еще раз на прощанье, расцеловались крепко, окрестила трижды в спину мужа, хлопнула дверь… Улла заглянула на кухню, подхватила на руки Аннику, быстро поднялась с ней наверх. Поставила на место иконку. Достала две свечки – одну себе, другую Аннике. Затеплила от лампады, встали вместе с дочкой на колени, прочли молитву Богородице.

Немцы действительно ушли вперед. Англичане выступили общим отрядом во главе со старым Уорвиком. Гилберт сопровождал маленького принца Эрика. Худенький, словно воробышек, он и был похож на малую пичугу на спине могучего черного мерина. Слева от него Гилберт, справа – Бенгт. Для принца быстро переделали, перекроили латы, повесили небольшой кинжал, решили обойтись без шлема и щита. Итак тяжело. Но мальчик стойко переносил все тяготы и был страшно горд, что отец его взял с собой. Иногда Густав вспоминал о сыне, подъезжал к нему. Гилберт предупредительно уступал место, и несколько минут король и принц ехали бок о бок. Потом Густав пришпоривал коня и устремлялся в голову колонны, где маячила могучая спина старины Уорвика. Предстояло провести в пути несколько дней. По слухам мятежники собрались возле Чусы, маленькой деревушки в сердце Смоланда. Именно туда ушли вперед ландскнехты и рыцарская конница Стенбока.