Проклятие рода

Утром 11 марта 1555 года колонна русских войск подошла к рубежу. Со шведской стороны было пустынно. Ни застав тебе, ни сторожи. Бибиков махнул из саней рукой:

- Давай, двигай вперед!

Первыми на мост вступили новгородцы, проехал обоз с воеводой, затем потянулась татарская конница. Пара финских мужиков, наблюдавших с ближайшего холма за вторжением русского войска, поспешила к Иоткосельке.

Колонна двигалась по-прежнему медленно, вышагивая одну версту за другой. Начался затяжной, уходящий в загиб подъем. К Бибикову снова подошел тот самый сотник, что просил о конной разведке, и умоляюще посмотрел на князя. Воевода нахмурился, отвернулся, надолго приложился к объемистой фляжке с медом:

- Обманул, чертов Кайбула!

Но позади раздался топот копыт и их тут же обогнало несколько десятков татар, уходя вперед. Гикнули, пригнулись к гривам, помчались, исчезли за поворотом. Сотник перекрестился и поспешил отойти к своим ратникам.

Соскучившиеся по доброй рыси татарские кони радостно рвались вперед. Их седоки жаждали наживы, крови, слез полоняников и огня пожарищ. Слава аллаху, царевич выбрал их и отдал им первую встречную деревню, а это значит, что скоро они будут жечь и терзать, насиловать и грабить. Скоро на пепелищах в котлах закипит жирная баранина, и прочные арканы потянут за собой светловолосых рабов и рабынь.

Стрелой обогнули сопку, а там частокол упертых в землю длинных копий перегородил всю дорогу. Оставив с десяток товарищей умирать на остриях пик, татары с визгом откатились назад. Замерли от неожиданности. Шведская пехота быстро расступилась, и пушкари поднесли тлеющие фитили к запальным отверстиям. Ухнуло огненным смерчем, одних всадников снося с дороги вместе с лошадьми, других разорвало в клочья страшной начинкой заряда. Уцелевший щербатый сотник махнул выжившим в бойне плетью – возвращаемся. На рысях пролетели мимо первых шеренг новгородцев, мимо воеводских саней, заставив ратников чертыхаясь отступить с дороги в снег. Ни словом не обмолвились, к своему царевичу спешили. Совсем захмелевший Бибиков руку поднял, попытался властным жестом остановить татар – куда там… только плюнуть вдогонку смог, но руку-то не опускать. Тогда, еще не протрезвев от грохота и до конца не понимая, что произошло, воевода махнул новгородцам – вперед. Те опустили копья, щиты сдвинули и вышли на шведов. Пушки по-прежнему были открыты, прислуга заряжала их. Болдырь крутился возле них, успев крикнуть Ульфспарре:

- Попридержи конницу, воевода, еще раз вдарим. Заряжай быстрей! – Кудеяр был рядом с ним, переводил слово в слово. Поднявший было руку для отдачи команды на атаку своей притаившейся в расщелине кавалерии, комендант кивнул головой, положившись полностью на казака.

Не успеть новгородцам. Фитили уже в руках пушкарей. Прогрохотало. Узость дороги, да скученность рядов противника шансов промахнуться не оставляли. Первые шеренги словно выкосило, остальные, забрызганные кровавыми ошметками – остатками первых рядов, попятились.

Бибиков медленно трезвея, с трудом поднялся, стал хвататься за меч, да прихватило железо на морозе, не извлекался клинок. Мимо саней проносили уже раненных, иные просто разбегались, побросав оружие. Напрасно сотники пытались хоть как-то остановить панику. Позади прогремело еще несколько пушечных выстрелов. Бибиков оглянулся и увидел, как следовавшие за обозом татары стали разворачивать коней.

- Куда, басурманское отродье! – Успел только крикнуть князь, по-прежнему тщетно пытаясь достать меч, когда в глаз ему вошла кем-то метко выпущенная стрела. Воевода схватился за голову и рухнул навзничь в сани.

Болдырь подмигнул коменданту, Ульфспарре все понял, подал знак и в дело пошла тяжелая шведская кавалерия, затаптывая и добивая мечами уцелевших еще новгородцев.

Боковые пушечные залпы вырубили целые просеки, усыпанные человеческими и конскими конечностями. Мартовский снег вмиг пропитался алой и рубиновой кровью. Из-за деревьев били финские лучники, гремели самопалы. На свежем утреннем морозце остро и тошнотворно пахло свежим мясом вперемешку с порохом. Колонна заметалась и, понимая, что путь к спасение лишь один – назад, рванулась изо всех сил обратно, втаптывая в кроваво-белую кашу останки своих товарищей.

Разгром был полный. Шведы и финны праздновали победу, шумно поздравляя друг друга.

- Жаль православных… Прости, Господи, грехи наши. – Болдырь скинул шапку, перекрестился, разглядывая изуродованные трупы новгородцев. Кудеяр не ответил, но рука сама поднялась, осенила крестом.

Ульфспарре доложил в Выборг о девятистах убитых московитах, включая татар, о взятых знаменах, оружии, лошадях и обозе. Новгородские ратники полегли почти все. Убит был и воевода князь Бибиков. Царевичу Кайбуле удалось выскользнуть с большей частью своих татар.

Глава 3. Епископ Або.