Проклятие рода

Да что грешить против истины! Король представлялся иногда ему сущим дьяволом, хотя епископ и гнал подобные сравнения прочь, ибо не подобает правителя сопоставлять с тем, чье имя-то ему не положено произносить. Мирская деятельность – призвание христианина, даже облеченного высшей властью, но обязанного добросовестно осуществлять Божьи заповеди на любом месте. А… разве Меланхтон не признавал право за подданными не только на критику, но и на свержение тирана? Нет, конечно, Густав оставался для Агриколы pater patriae – отцом отечества, наделенным правом меча. Но… король так долго тянул с замещением кафедры в Финляндии после смерти предшественника Агриколы – Скютте, убрал должность кафедрального пробста, которую занимал покойный Юхан Петерсон, в конце концов упразднил капитул вовсе и разделил диоцез на две епархии. Да, Микаэлю удалось отстоять пребенды, которые король настаивал заменить на доход от десятины, уплачиваемой в казну, что в условиях постоянных неурожаев ставило местной духовенство на грань между выживанием и голодом. Это была победа, хоть ему позднее передали слова недовольного Густава:

- Он каноник, а не коадьютор! Пусть не лезет туда, где ему нечего делать!

Пустое! Как король не упрямился, но согласился и после все-таки сделал его епископом, впрочем, как и этого Юстена. Епископ поймал себя на мысли, что думает о выборгском ординариусе, как о выскочке. А разве не так? Ведь его, Микаэля, стараниями юный Юстен попал в Виттенберг. Гордыня? Да, гордыня! Но велик ли грех? Из-за него, вернувшегося из университета, Агриколу освободили от должности ректора кафедральной школы, лишив хоть невеликого, но дополнительного заработка, и передали Юстену. Разве он на себя его тратил? Козни мальчишки, сына богатого выборгского купца? И настолько серьезные, что из-за них король разделил диоцез? Епископ вспомнил, как два года назад, король, пригласив их с Юстеном в столицу, объявил о своем решении и приказал присягнуть ему накануне рукоположения. Заметив колебание священников, тут же, не раздумывая, в случае ослушания пригрозил изгнать из королевства, напомнив о судьбе Упсальского епископа Браска. Один глаз был прикрыт, а другой злобно щурился на стоящих перед ним будущих архиереев. Брови – два пучка сорной травы грозно сошлись над переносицей, кончик длинного носа загнулся, при этом густая и когда-то ярко-рыжая, а ныне выцветшая борода своим острым концом показалась Микаэлю извивающейся змеей с выпущенным тонким и острым жалом на конце. Дьявольское наваждение! Епископ даже протер глаза, чтобы отогнать его.

Если король разделил диоцез, то почему на столь неравные доли? Семьдесят восемь приходов оставлены за Агриколой, и лишь двадцать четыре переданы в управление Юстену. И последующее недавнее объявление Финляндии герцогством, сразу после своего отъезда отсюда, но опять же в пределах новой епархии Або. Почему тогда не целиком вся провинция передана принцу Юхану, если король решил уподобиться прочим властелинам, устроив новое административное деление страны во главе с сыновьями, объявленными герцогами? Если следовать королевской логике, то герцогство Кальмарское с кронпринцем и наследником Эриком наиглавнейшее в королевстве. За старшим сыном идет следующий, сводный брат Юхан, нынешний герцог Финляндский. Заморская провинция для короля по значимости столь важна, что он ее поставил на второе место, передав Юхану? Почему же Выборг и приходы Юстена оставлены под властью Горна и вне юрисдикции герцога, хотя формально он, конечно, здесь представляет короля? В чем причина? В строптивости финляндского дворянства? В упрямстве церкви, которую следовало раздробить - ослабить? С одной стороны король непоследователен, укрепляя вертикаль собственной власти, он тут же делит ее на герцогства, но наделив Юхана столь крупными земельными владениями, он возвышает его над финляндским дворянством, а заодно и над духовенством.