Проклятие рода

- Ты прав, старина. – Эрик стал загибать пальцы, вспоминая любовниц. – Дороти Валентинсдоттер, Анна Ларсдоттер, Карин Якобсдоттер, Сигрид Нильдоттер и еще, кажется, была парочка, но помню лишь имена Бритта и Ингрид. Но, Агда… что-то в ней было…, и что-то осталось…, видно, захотел в одну и ту же реку войти дважды… А так не бывает! Опять крутился этот Стен Эрикссон из Лейонхувудов, брат моей покойной мачехи. Хочет подсунуть мне свою Маргарет.

- Видел я эту шестнадцатилетнюю девчонку… - Задумчиво произнес Перссон.

- А я не вижу! – Взъярился Эрик. – Лицезрею одного лишь ее папашу, за которым маячит покойная мачеха с своими выродками-принцами: Юханом, Магнусом и Карлом. Маргарет всегда меня ненавидела!

- Успокойтесь, король! – Перссон осторожно накрыл своей рукой кулак Эрика, которым тот громыхнул по столу. – Вы сделали все, чтобы обезопасить себя – убрали их всех из очередности наследования. Риксдаг принял постановление, что король вправе сам выбрать себе жену, вне зависимости от сословия, а также определить своего наследника. Тем более, что Юхан в заточении, Магнус… - советник пожал плечами, - слабоумен, а вот Карл... – Советник не договорил. Обрывок фразы повис в воздухе своей многозначительностью, но Эрик не стал уточнять.

- Да, Йоран! Мы сделали это. И Юхану я никогда не прощу, что он посмел открыто выступить против меня, за то, что мешался под ногами, когда мы взяли Ревель, погнали и орден и поляков с датчанами из Ливонии, что женился на этой польской старой шлюхе Катаржине и дал тридцать тысяч талеров ее братцу – королю Польши, когда мне позарез нужны были деньги на войну с датчанами! Мне, своему законному королю он отказал! А нашему нынешнему врагу дал! – Эрик снова стукнул что было сил по столу. Бокалы повалились, залив весь стол вином. – Эх, зря я помиловал его, отменил смертный приговор риксдага!

- Все-таки он ваш брат… - В сторону сказал Йоран.

- Брат! – Презрительно усмехнулся Эрик. – На моем месте он бы не рассуждал подобным образом.

- Потому что вы – это вы.

Сейчас король повторял почти слово в слово то, что час назад ему втолковывал Перссон. Особо советник на этот счет не обольщался. Эрик был пьян, а это означало, что протрезвев, король может снова одеть на себя доспехи благородного рыцаря, но все-таки кое-чего советник добился – король вслух произнес требуемое, ergo, или посеяно зерно сомнения или он уже размышлял об этом и согласен в душе, ибо что у трезвого на уме, то пьяный язык выносит наружу.

- Бальфор! – Взгляд короля переместился в сторону и нащупал Гилберта. Воспользовавшись паузой, Кантор быстро протер стол, поставил другой кувшин с вином, заменил и наполнил бокалы, после чего снова вернулся за прилавок.

- Да, милорд. – Отозвался капитан.

- Скажи, что думаешь, почему твоя королева не согласилась выйти за меня замуж? – Мысли Эрика вновь возвратились к Елизавете Английской.

- Она не моя королева. Я покинул Англию совсем ребенком и уже много лет служу вам, как и мои солдаты. – Сколько же раз ему приходилось пересказывать эту легенду, выдуманную давным-давно старым доминиканцем отцом Мартином. Эта ложь во спасение угнетала капитана, но отказаться от нее он не мог. Она накрепко вошла в его жизнь и кровно срослась с ним.

- Почему твои солдаты покинули родину? – Не отставал от него король. – Дело в деньгах и только?

- Скорее в религиозных распрях и нежелании проливать кровь соотечественников.

- А сейчас? Чьей стороны они придерживаются? Рима или нашей – последовательно следующей учению доктора Лютера?

- Они веруют в Господа, милорд, в вас, в меня, в свой меч и, конечно, в деньги. Они молятся на том языке, что им роднее и ближе. Могу сказать точно, что это не латынь. Их не заставишь распевать на ней псалмы, они предпочтут молчать.

- Скажи, Гилберт, а ты, что думаешь о девчонках?

- Я о них не думаю. – Бальфор хотел добавить «мой король» или «ваше величество», но удержался, памятуя о предупреждении избегать титулов. – Я женат.

- Да, да. – Грустно покачал головой Эрик. – Я забыл. Прости меня, солдат. Ты верен мне, ты верен своей жене… - Махом осушил еще один бокал, со стуком опустил его на столешницу. – А кому могу верить я? – Король задал вопрос, подняв глаза к закопченному потолку, сам на него и ответил. – Тебе, да Перссону, хоть он мне и отвратителен.

- Благодарю вас! – Не удержался, чтобы не съязвить, советник.

- Да не стоит, Йоран. – Король кивнул головой и скосил взгляд на него. – А вот ты, мой советник, доверяешь кому-нибудь?

- Доверие, мой король, само по себе чрезвычайно тяжело для избранного нами человека. Как знать, не захочет ли он избавиться от невыносимого груза, сбросить его с плеч, и причин для подобного поступка может быть неисчислимое множество.

Эрик не ответил, молча схватил кувшин, вылил остатки вина себе в бокал, вытряхивая все до последней капли: