Проклятие рода

- Ну что еще? – Густав недовольно поморщился. – Эй! Слуги! – крикнул людей, мигом появившихся в зале, и жестом показал, что нужно убрать следы его вспышки гнева и снова накрыть на стол. – Ну что ты еще хочешь от меня, Олаф? – и вновь слугам, - пришлите мне кого-нибудь из придворных дам. Сами знаете! – разъяснил недвусмысленно.

- В Далекарлии случилось что-то вроде эпидемии одержимости. Местный священник утверждает, что все это происки дьявола и просит направить к нему комиссию.

- Да что там происходит в этой Далекарлии? – раздраженно отреагировал Густав, наблюдая за тем, как слуги торопливо наводили порядок в зале и расставляли на столе новую посуду, бутылки с вином и несли новые блюда. – Эй-эй, поосторожнее! - прикрикнул он на одного из них, кто сдвигал всю королевскую переписку в сторону. – Забери ты их себе, Олаф! Зачем мне все эти бумаги? Помимо советника, я назначаю тебя заведовать моей канцелярией! – Петерссон кивнул согласно. – А мне будешь рассказывать лишь суть того, что пишут и готовить ответы. Так что там еще в Далекарлии? И где именно?

- Пока речь идет о Море. – Советник не преминул сразу же приступить к сбору всех листов пергамента, собранных в кучу на столе, чтоб не откладывая в долгий ящик унести с собой.

- Мора, Мора… - нахмурился король. – Ведь там все и начиналось… Бешеная гонка на лыжах от датских собак, что шли по моему следу, как свора гончих псов…, далекарлийцы… упрямые, свободолюбивые, неразлучные с топорами, которыми они валят деревья и мажут масло на хлеб, и которые поднялись, как один, когда я их позвал… и которые уже дважды поднимались против меня… Они мне дороги, как дети… Иногда мне кажется, что я как Моисей веду своих шведов через пустыню и всех неверующих в истинную цель похода вразумляю карами Господними. - Густав теребил бороду в задумчивости, - Оттого и казню их без жалости, ибо нет другого способа сломить их упрямство. Так что там опять с ними приключилось?

- Священник из Моры сообщает, что некоторые дети стали падать в обмороки и с ними случаются спазмы. Когда он расспрашивал подробности, то все признались, что их похищают ведьмы и уносят к себе на шабаш. В колдовстве обвиняют троих женщин – из них одну девицу 22 лет, одну замужнюю крестьянку, и, кажется, семидесятилетнюю старуху.

- Не верю я в эти россказни о ведьмах и колдунах. – поморщился король. – У нас издревле в деревнях лечили травами да снадобьями, что собирали ворожеи и знахари. Может, кто-то из них и занимался колдовством, но я не припомню случаев, когда они вредили людям.

- Лютер учит нас, что нет разницы между черной и белой магией, как ты говоришь. Все они еретички, служащие лишь подстилкой дьявола. Тем более, что очередные волнения в Далекарлии будут совсем некстати. – Жестко ответил Петерссон.

- Хорошо! – тряхнул головой Густав. – Но ведьмами всегда занималась римская инквизиция, а наши взаимоотношения с Климентом окончательно расстроились. Что ты предлагаешь?

- Инквизиция будет существовать всегда, не зависимо от того остаемся мы в лоне римско-католической церкви или принимаем Аугсбургское исповедание веры, ибо это есть очистительный орган христианской церкви в борьбе с ересям и колдовством! Я хочу направить в Далекарлию двоих человек. Один из них – отец Герман, наш ярый последователь, бывший монах-францисканец, недавно прибывший из Виттенберга от самого Лютера, другой – отец Мартин, приор доминиканского монастыря в Улеаборге.

- Постой-ка, отец Матрин, это тот доминиканец-инквизитор, что занимался одержимостью блудом в монастыре Святой Биргитты?

- Да, король! – утвердительно кивнул Петерссон.

- Тоже доминиканец, как и епископ?

- Густав, в католической церкви все принадлежат к какому-либо ордену. – Терпеливо пояснил ему советник. - С белым священством было покончено, если мне не изменяет память, кажется при Григории X, в XIII веке.

- Почему он? Насколько я помню, многие были недовольны мягкостью приговора вынесенного им?

- В этом весь смысл! Отец Герман отличается крайней нетерпимостью к еретикам, а отец Мартин слывет, как дотошный следователь, требующий тщательного изучения всех материалов дела.

- Так они никогда не сойдутся во взглядах и не смогут вынести приговор! – фыркнул король. – Один ярый последователь Лютера, а другой ревностный католик.

- Мы все были католиками. И отец Герман не исключение. Подобный процесс лишь ускорит взаимодействие новой церкви с отмирающей старой. Все священнослужители Швеции постепенно войдут в новое русло учения Мартина Лютера. Тем более, что третьим судьей будет священник из Моры. – Петерссон успокоил короля.

- Хорошо! Отпиши епископу в Або, пусть передаст этому доминиканцу мое указание собираться в Стокгольм, а затем в Далекарлию. Но не раньше весны! Может все уляжется само собой и выясниться, что священник из Моры слишком переусердствовал с проявлениями дьявола в своей деревне. О! Вот и мои подружки! – Король бурно отреагировал на появление в зале двух дам. – Не составите ли нам с Олафом компанию за этим столом?