Проклятие Шалиона

– Кастиллар! Мы это делаем, чтобы спасти жизнь короля Орико!

– Что вы делаете? Орико внутри, в зверинце? Что вообще происходит?

Кошачий вой, тоном переходящий в визг, заставил Кэсерила обернуться к дверям зверинца и, оставив баосийских охранников на попечение гвардейцев Зангры, он бросился внутрь по темному коридору зверинца.

Старый грум стоял на коленях, привалившись к стене, кашлял и плевался кровью. Руку он прижимал к окровавленному лицу. Увидев Кэсерила, он отнял ладонь и прохрипел что-то своим безъязыким ртом. Пробегая мимо вольера медведей, Кэсерил увидел две неподвижно лежащие горы шерсти, пронзенные арбалетными стрелами и пропитанные кровью. Вольер напротив был открыт, и его длинношеие обитатели неподвижно лежали на соломе – каждый с перерезанным горлом.

В дальнем конце коридора Тейдес, с окровавленным мечом в руке, стоял над неподвижным телом только что убитой дикой кошки. Он тяжело дышал, лицо его выражало крайнюю степень яростного возбуждения, а тень, которую он отбрасывал, клубилась у его ног, словно грозовая туча в полночь.

– Ага! – вскричал он, увидев Кэсерила, и злобно ухмыльнулся.

Из дверей птичьего вольера, держа в ладони все еще трепыхающуюся птицу, навстречу Кэсерилу выбежал капитан баосийских охранников, попытавшийся преградить ему путь. Вокруг лежали и трепыхались в предсмертной агонии разноцветные птицы, а многие, еще живые, летали по коридору взад и вперед.

– Остановитесь, кастиллар, – начал было капитан, но Кэсерил, ухватив его за тунику, швырнул назад по коридору, под ноги набегающего Палли, который, глядя на происходящее, удивленно бормотал:

– О, демоны Бастарда! Демоны Бастарда!

Те же самые слова он бормотал в Готоргете, когда, стоя на крепостной стене, раз за разом опускал свой меч на головы ползущих по лестницам рокнарийцев. Сил, чтобы кричать, у них тогда уже не было.

– Держи его! – крикнул Кэсерил Палли, а сам направился к Тейдесу.

Принц, гордо вскинув голову, уставился на Кэсерила и прокричал:

– Вам меня не остановить! Я сделал это! Я спас короля!

– Что?.. Что все это…

Кэсерил был в такой ярости, что губы и язык его не слушались, и он не мог произнести ни слова.

– Глупец! Что за безумная…

Тейдес приблизился, сверкнув в темноте зубами.

– Я разрушил проклятье! Я уничтожил черную магию, которая была причиной болезни Орико! Она шла от этих зверей. Это был тайный дар рокнарийцев, которые таким образом медленно травили короля. И я убил их шпиона…

С некоторым сомнением во взоре Тейдес посмотрел через плечо, в темноту коридора.

Только теперь Кэсерил увидел последнее тело, простершееся на полу в дальнем конце коридора. Умегат лежал неподвижно – как и птицы из его разоренного птичника. Рядом валялись бездыханные трупики песчаных лисиц. Кэсерил сразу не заметил рокнарийца, поскольку чистое белое сияние, некогда окружавшее его, исчезло. Мертв? Кэсерил застонал и, бросившись к Умегату, упал рядом с ним на колени. Левая сторона головы у того была в крови. Кровь пропитала его седеющие волосы и косичку, а кожа на лице была серой и безжизненной. Но кровь по-прежнему сочилась из раны на голове, а потому…

– Дышит? – спросил Тейдес, приблизившись и заглядывая через плечо Кэсерила. – Капитан ударил его рукояткой меча, когда он не хотел нас пропустить…

– Какой глупец! Какой глупец!

– Никакой я не глупец! – возразил принц. – Этот человек стоял за всем этим.

Он окинул взглядом зверинец.

– Это был рокнарийский колдун, которого прислали убить Орико.

Кэсерил сжал зубы так, что они заскрипели.

– Умегат был святым. Его прислал орден Бастарда, чтобы он ухаживал за священными животными. А животных Бог дал для того, чтобы они хранили Орико. И если Умегат еще жив, нам серьезно повезло.

Он прислушался. Руки Умегата были холодны, как у мертвеца, но он дышал. Слабо, но – дышал.

– Нет! – замотал головой Тейдес. – Вы не правы! Этого не может…

Но геройское выражение начало сползать с его физиономии.

Кэсерил встал, и принц сделал шаг назад. Слава Богам, Палли был рядом, а за его спиной стоял Ферда, ошарашенно глядя по сторонам. Палли знал, как оказывать первую помощь.

– Палли! – произнес Кэсерил, показав на тело Умегата. – Иди сюда. Осмотри этого грума. У него может быть разбит череп. Ферда!

Одеяние Ферды и значок ордена Дочери на его груди обеспечивали ему доступ в святая святых Храма.

– Да, милорд! – отозвался он.

– Бегите в Храм и найдите там архиепископа Менденаля. Не останавливайтесь нигде и направляйтесь прямо к нему. Расскажите, что здесь произошло, и пусть он пришлет храмового врача. Умегату нужна повитуха из Храма Матери. Та, особая! Архиепископ знает, о чем идет речь. Поспешите!

– Оставь здесь свой плащ и – вперед, мой мальчик! – добавил Палли.

Ферда бросил плащ Палли и мгновенно исчез – Кэсерил даже не успел глазом моргнуть! Палли укрыл лежащего без сознания рокнарийца серой шерстью плаща.