Проклятие Шалиона

– Это все ложь, исходящая от Дондо, как я думаю. Он убедил принца, что Умегат – рокнарийский колдун и использует своих животных как средство отравить короля. Хотя в действительности все было наоборот – животные поддерживали Орико, а теперь у него случился удар. О Боги, я не могу объяснить это все здесь, на лестнице! Скажите Изелль, что я скоро приду. Мне нужно заняться грумами. И держитесь подальше от зверинца!

И тем не менее Изелль нужно чем-то отвлечь, иначе она найдет занятие сама.

– Идите к королеве Саре. Сейчас важно быть с ней рядом, она не в себе!

И он направился по лестнице вниз. А вот и место, где его – совсем недавно – намеренно остановил сидящий внутри дух Дондо. Какую боль он испытал тогда! Теперь же – никакой боли, никакого неудобства!

Вернувшись в зверинец, Кэсерил обнаружил, что Палли и его кузены уже отправили Умегата и тех из грумов, кто пострадал более всего, в больницу при приходе Матери. Оставшиеся грумы пытались поймать истерично оравшую маленькую птичку с желто-голубым оперением, которая каким-то образом избежала меча баосийского капитана и спряталась под потолком. Из конюшен прибежали слуги, которые кинулись помогать грумам: один сбросил свой короткий плащ и размахивал им, надеясь сбить птицу.

– Прекратите! – крикнул им Кэсерил. Как он понимал, это маленькое создание в перьях было единственным звеном цепи, связывавшей короля с жизнью. Отправив незадачливых помощников собирать трупы убитых животных и складывать их во дворике, он взял из кормушки горсть зерен – чей-то недоеденный ужин – и принялся приманивать птичку, изображая губами чириканье и посвистывание, как это делал Умегат. К удивлению Кэсерила, птица слетела ему на руку и дала препроводить себя в клетку.

– Защищайте ее, даже если придется рисковать жизнью, – сказал он грумам.

И добавил, сделав для убедительности свирепое лицо:

– Если она умрет, умрете и вы.

Пустая угроза, хотя – хороша ложка к обеду. На грумов, во всяком случае, впечатление он произвел.

Если она умрет, умрет и Орико!

Неожиданно очевидность происходящего предстала перед Кэсерилом во всей своей страшной простоте. Он повернулся и отправился помогать грумам, тащившим наружу тяжелые туши убитых медведей.

– Может, снять с них шкуры, милорд? – спросил один из грумов, глядя на ужасающие результаты кровавой охоты, устроенной принцем в зверинце.

– Нет! – твердо ответил Кэсерил.

К мертвым телам животных не выказали интереса даже те несколько ворон, что остались во дворе перед зверинцем.

– Отнеситесь к ним так же, как вы отнеслись бы к королевским солдатам, погибшим в сражении, – сказал Кэсерил. – Их следует сжечь или предать земле. Ни в коем случае не снимать шкуру и не есть.

Сглотнув, Кэсерил добавил к ряду мертвых тел тушки лежавших поодаль двух ворон, сраженных баосийскими охранниками.

– Хватит на сегодня актов святотатства! – произнес он.

И, дай Бог, чтобы выжил святой, которого Тейдес хотел убить – так же, как он убил священных животных.

Топот копыт стал предвестником прибытия Марту ди Джиронала, которого, как можно было понять, нашли в его городском дворце. Его сопровождали бежавшие следом четверо слуг. Канцлер соскочил со своей тяжело дышащей лошади, передал поводья подоспевшему груму и застыл над бездыханными телами погибших животных и птиц – только у одного из медведей ветром колыхало густую шерсть. Губы канцлера произносили беззвучные проклятья.

– Какое безумие! – проговорил он наконец и, подняв глаза на Кэсерила, спросил:

– Это вы подговорили Тейдеса совершить эту дикую расправу?

Ди Джиронал, и это было очевидно, не притворялся – как и Кэсерил некоторое время назад, он был полностью выбит из седла.

– Я? – переспросил Кэсерил. – Ни в коей мере. Тейдес не входит в сферу моего влияния.

И саркастически добавил:

– Как, впрочем, и вашего. Хотя последние две недели вы с ним общались постоянно. Делал ли он какие-нибудь намеки на то, что задумал совершить?

Ди Джиронал отрицательно покачал головой.

– В его оправдание могу сказать, что принц искренне верил, что эти действия спасут короля. Он слишком молод, чтобы судить обо всем здраво. А кто мог бы внушить ему представления о том, что есть хорошо, а что плохо? Он общался только с вами. Если бы вы должным образом просветили его ум, в нем не было бы места для лжи. Я арестовал его баосийских охранников и отправил их в казематы, ждать…

Приказов короля им придется ожидать слишком долго, если те вообще воспоследуют.

– …ждать ваших распоряжений.

Канцлер покачал головой.

– Подождите! Но ведь принц вчера был оставлен на присмотр и попечение сестры. Неужели она его надоумила?

– Есть пять свидетелей, которые на ваш вопрос ответят отрицательно. И одним из этих свидетелей будет сам Тейдес. Он ничем не давал понять, что у него на уме.

Хотя должен был, должен был, должен…