Проклятие Шалиона

– Я привез письма провинкаре и леди Исте, – коротко ответил Кэсерил, склоняясь к луке своего седла. Тут же, у плеча его лошади вырос Фойкс, готовый помочь. Кэсерил перекинул ногу через круп коня, освободил ногу от стремени и спрыгнул на землю. Колени его подогнулись, и он бы упал, если бы сильная рука не подхватила его за локоть. Дорога изрядно его вымотала. Борясь с головокружением, Кэсерил понимал, как дорого он заплатит за радости путешествия. Некоторое время он стоял, испытывая дрожь в ногах и пытаясь установить равновесие, после чего спросил:

– Сэр ди Феррей в замке?

– Он сопровождает провинкару, которая отправилась на свадебный пир в город, – сказал Деми. – И я не знаю, когда они собираются вернуться.

– Вот как! – отозвался Кэсерил.

Он слишком устал, чтобы думать. Прошлой ночью он был так измотан, что забылся во сне, как только его провожатые довели его до кровати на почтовой станции, и спал так крепко, что даже пропустил ежевечерний концерт Дондо. Ждать ли ему провинкару? Он собирался сначала доложить о произошедшем ей, чтобы она сама решила, как все рассказать дочери. Но нет, это невыносимо! Нужно с этим кончать!

– В таком случае, первым делом я навещу леди Исту, – сказал он.

И добавил:

– Лошадей нужно растереть, напоить и накормить. Это – Ферда и Фойкс ди Гура, двоюродные братья марча ди Паллиара. Пожалуйста, проследите, чтобы у них было… все. И мы ничего не ели в дороге.

И, конечно же, не мылись. На них были пропотевшие, забрызганные зимней слякотью шерстяные плащи; руки были испачканы, а лица – в полосках грязи. Все трое устало моргали, щурясь на свет горевших вокруг факелов. Пальцы Кэсерила, закоченевшие на холоде, ухватились за лямки седельных сумок. Фойкс хотел помочь ему, но Кэсерил решительно отвел его руки и, повесив сумки себе на локоть, повернулся к слугам и сказал слабым голосом:

– Отведите меня к леди Исте, пожалуйста! У меня для нее письма от принцессы Изелль.

Слуга повел его в замок, вверх по лестнице, идущей на верхние этажи нового здания. Время от времени слуге приходилось останавливаться и ждать, пока Кэсерил, преодолевая свинцовую тяжесть в ногах, его догонит. Добравшись до покоев Исты, слуга шепотом сообщил о прибытии гостя помощникам вдовствующей королевы.

Воздух внутри комнат, где жила Иста, был напоен запахами сушеных розовых лепестков, согрет пламенем многих свечей и жаром углового камина. В изящной гостиной Исты Кэсерил в своей дорожной одежде почувствовал себя неуклюжим и грязным.

Иста сидела на скамье, на которой были разложены подушки, тепло одетая, а ее светло-каштановые волосы, тронутые сединой, были уложены на спине в толстую косу. Как и вокруг Сары, вокруг Исты клубилась темная аура. Значит, я был прав в своих подозрениях.

Иста повернулась к Кэсерилу, глаза ее расширились, а лицо застыло. Конечно же, уже по самому факту появления Кэсерила она поняла, что произошло нечто ужасное. Увидев эти темные, вдруг ставшие огромными глаза, Кэсерил начисто забыл всю придуманную и отрепетированную им тысячу способов поведать королеве о смерти Тейдеса. Но откладывать разговор было бы слишком жестоко. Поэтому, откашлявшись и опустившись перед Истой на одно колено, он произнес:

– Первое: с Изелль все в порядке. Пусть это вас поддержит.

Он глубоко вздохнул и продолжил:

– Второе: Тейдес умер два дня назад, от инфицированной раны.

Две женщины, которые сидели с королевой, вскрикнули и ухватились друг за дружку, заливаясь слезами. Иста же лишь дернулась, словно невидимая стрела пронзила ее сердце. Не говоря ни слова, она сделала долгий выдох.

– Вам понятно то, что я сказал, моя госпожа? – спросил Кэсерил, неуверенный, что ему удалось исполнить свою миссию.

– О, да! – ответила Иста.

Уголок ее рта приподнялся. Кэсерил не мог назвать это улыбкой – слишком много горечи было в этой гримасе королевы.

– Когда удара ждешь слишком долго, – сказала она, – сам удар приходит как облегчение. Время ожидания кончилось. Можно ничего не бояться. Вы меня понимаете?

Кэсерил кивнул.

После минутного молчания, прерываемого лишь всхлипыванием ее компаньонок, королева спокойным голосом спросила:

– Как он эту рану получил? На охоте? Или было… что-то еще?

– Не вполне на охоте. Это было…

Кэсерил облизал губы, заветревшиеся на холодном ветру, и спросил:

– Моя госпожа! Во мне есть нечто странное?

– Увы! – ответила Иста. – Теперь я вижу только глазами. Уже много лет я – слепая. А вы видите не только глазами?

То, как она это произнесла, не оставляло возможности для неправильного толкования ее слов. Кэсерил кивнул:

– Да.

Иста откинулась спиной на спинке скамьи.

– Я так и думала, – сказала она. – Есть нечто особое в том, у кого есть способность к другому зрению.

Одна из женщин подошла, вся дрожа, к королеве, и предложила:

– Моя госпожа! Может быть, вам лучше отправиться в постель? Ваша мать, вероятно, уже скоро приедет.

Она бросила на Кэсерила полный скрытого значения взгляд: королева может сорваться в очередной приступ безумия. Приступ того, что прочие называют безумием. Но была ли она безумна?