Проклятие Шалиона

На первой же улице они встретили канцлера ди Джиронала, который медленно ехал на лошади, сопровождаемый двумя пешими охранниками. Скорее всего, дома он успел лишь помыться, поесть, переодеться, да прочитать что-то из самой срочной корреспонденции, и было видно, если судить по его покрасневшим глазам и серой коже, что поспать в эту ночь ему удалось не больше, чем принцессе Изелль.

Ди Джиронал подъехал и, несколько удивленный, приветствовал Кэсерила.

– Куда это вы, лорд Кэсерил? – спросил он, глядя на государственный символ Шалиона, нанесенный на седла курьерских лошадей – леопарда на фоне замка. – И на лошадях моей канцелярии!

Кэсерил поклонился.

– В Валенду, милорд! Принцесса решила, что не стоит доверять постороннему человеку и снарядила меня курьером, чтобы я донес печальную новость до матери и бабушки усопшего принца.

– До безумной Исты? – скривился ди Джиронал. – Не завидую вам.

– Да уж, завидовать тут нечему. А вы прикажите мне вернуться назад, к Изелль, и я сразу же вам подчинюсь.

– Нет уж!

Губы ди Джиронала растянулись в удовлетворенной улыбке, и он продолжил:

– Даже не знаю, кто лучше вас смог бы справиться с этой миссией. Езжайте. Да, и когда вам возвращаться?

– Пока не знаю. Изелль хочет, чтобы я не уезжал, пока не удостоверюсь, что ее мать справилась с ударом. А я не думаю, что это произойдет быстро.

– Согласен. Ну что ж, будем вас ждать!

Еще бы ты не ждал! Кэсерил обменялся с ди Джироналом полупоклонами, и они разъехались. Кэсерил оглянулся посмотреть, не оглянется ли ди Джиронал, и тот как раз и оглянулся, чтобы, очевидно, посмотреть, не оглянется ли курьер принцессы Изелль, и тут же свернул к воротам замка. Канцлер понимал, что ему уже не удастся устроить засаду на Кэсерила. На пути назад – дело другое, хотя назад я поеду не по этой дороге!

А если я вообще не вернусь? Кэсерил обдумал все возможные катастрофы, которые могут последовать, если его предприятие окажется неудачным. А если он добьется нужного результата, какова в этом случае будет его судьба? Что делают Боги со своими святыми, в которых у них более нет нужды? Кто знает? Хотя есть Умегат, и то, что стало с рокнарийцем, Кэсерилу было совсем не по душе.

Добравшись до городских ворот, они пересекли мост и выехали на дорогу, идущую вдоль реки. Ворона, которая провожала их, отстала, и, усевшись на зубчатый верх городских ворот, несколько раз печально прокаркала, глядя, как путешественники спускаются в лощину. Стена замка, воздвигнутая на горном утесе, на зиму расставшемся с растительностью, высилась, крутая и мрачная, над поверхностью реки. А интересно, смотрит ли Бетрис из какого-нибудь верхнего окошка на то, как они едут по дороге. Самому-то ему ее не разглядеть – слишком темно и далеко!

Его мрачные мысли были прерваны топотом копыт. Мимо них, в сторону города, пронесся на тяжело дышащей лошади курьер, который, проезжая, помахал им. Точнее – помахала! Конюшие канцлера предпочитали женщин курьеров, поскольку те были легче мужчин, да и с лошадьми обращались более бережно. Фойкс ответил на приветствие и посмотрел вслед курьеру, на ее летящие по ветру косы. Кэсерил понял, что юноше интересно совсем не то, насколько хорошо эта женщина сидит в седле.

Ферда подвел своего коня поближе и предложил:

– Может быть, перейдем на галоп, милорд? Лошади свежие, а день короток.

Клянусь Богами, только не это! Но, вздохнув, он сказал:

– Давайте!

Ударив своего чалого шпорами, он перевел его в легкий галоп. Дорога разворачивалась перед ними, перерезая тронутые снегом долины, утопая в клубах тумана, пропитанного сладким запахом гниющей растительности, и исчезая в неопределенности.

21

В Валенду путники прибыли к вечеру следующего дня. Город на фоне оловянного неба выглядел черным, и только местами тени, в которых он утопал, прорывались огоньками факелов или свечей, этими слабыми искорками света и жизни. По дороге на Валенду, куда они свернули, не было ни одной почтовой станции (все они стояли на основном пути, ведущем в Тариун, где сидел провинкар Баосии), а потому лошадей поменять путешественникам не удалось, и Кэсерил позволил усталым животным весь остаток пути через город и вверх по холму, к замку, идти не спеша. Как бы хотелось Кэсерилу остановиться здесь, не доехав до замка, и сидеть много дней напролет, не двигаясь! Ведь буквально через несколько минут ему придется рассказывать бедной матери, как умирал ее сын. Из всех испытаний, которые он ожидал встретить по дороге, это было наихудшее.

И все-таки им пришлось подъехать к воротам замка провинкары. Охранники сразу узнали Кэсерила и побежали звать слуг. Деми, грум, взял лошадь Кэсерила под уздцы и сразу же спросил, зачем они приехали. Он был первым, кто обратился к Кэсерилу с этим вопросом, но далеко не последним.