Проклятие Шалиона

– Он поедет вместо вас? – взволнованно спросила Бетрис Кэсерила.

– Нет… Палли никуда не поедет, – покачал головой Кэсерил и, обратившись к другу, произнес: – Палли! Я прошу тебя стать верным защитником принцессы Изелль, во имя всех пяти Богов и особенно во имя Госпожи Весны. В этом нет признаков государственной измены, поскольку она является законной наследницей Шалиона. А ты, таким образом, становишься ее первым придворным, и это – особая честь!

– Я… я могу поклясться ей в верности лишь в дополнение к той клятве, что я дал ее брату, королю Орико. Я не могу поклясться, что буду верным вам, а не ему!

– Служить королю мы обязаны все, – сказал Кэсерил. – Но не канцлеру.

Палли понял намек. Он просиял лицом.

– О! Это мы со всем нашим удовольствием! – сказал он и, приложившись губами ко лбу, рукам и ногам принцессы, пал перед нею ниц и поклялся в верности – как истинный лорд Шалиона и, как положено, в присутствии двух свидетелей – Кэсерила и Бетрис.

– Что бы вы сказали, принцесса, – проговорил он, поднявшись, – если бы следующим святым генералом ордена Дочери стал лорд ди Яррин?

– Мне кажется, – ответила она, – мне пока рано говорить о моих предпочтениях относительно столь высоких должностей, но, как я думаю, лорд ди Яррин был бы гораздо более уместным кандидатом, чем кто бы то ни было из клана ди Джиронал.

Палли кивнул. Ему понравился взвешенный ответ принцессы. Встав, он заявил:

– Я дам ему знать.

– Изелль потребуется от тебя практическая помощь, – сказал Кэсерил Палли. – Тейдеса похоронят в Валенде. Будет неплохо, если военный отряд марча ди Паллиара станет частью кортежа принцессы. Ваше тесное общение, таким образом, ни у кого не вызовет вопросов, и ты будешь рядом с ней, когда она покинет Кардегосс.

– Отличный план, – кивнула Изелль. – Как быстро вы все продумали!

Но самому Кэсерилу не казалось, что думает он быстро. Напротив, его мысли тащились вслед за мыслями Изелль так, словно были обуты в башмаки, на которые налипло по двадцать фунтов дорожной грязи. Новый статус, который принцесса обрела минувшей ночью, казалось, освободил в ней некую скрытую энергию, и эта энергия сияла внутри темной ауры, по-прежнему окружавшей ее, так, что временами было больно смотреть.

– Но неужели вы поедете один, Кэсерил? – воскликнула озабоченно принцесса. – Как мне это не нравится!

Принцесса прикусила нижнюю губу.

– До Валенды придется ехать так, – сказала она, изучающе глядя на Кэсерила. – В Кардегоссе нет ни одного человека, которому я доверила бы вас сопровождать. А в Валенде моя бабушка найдет людей. Тем более что ко двору старого Лиса лучше являться не в одиночку, а со свитой. Пусть не думает, что мы тут в отчаянном положении.

И добавила с горечью в голосе:

– Хотя иначе наше положение и не назовешь.

Бетрис нервно теребила краешек своего черного бархатного платья.

– А если вы упадете по дороге? А вдруг опухоль начнет расти? И если вы умрете, кто тогда предаст ваше тело сожжению?

Палли резко обернулся к Кэсерилу.

– Опухоль? Кэсерил! Что за дела?

– Кэсерил! Вы что, не сказали ему? Он же ваш друг.

И, обращаясь к Палли, Бетрис взволнованно продолжила:

– Представляете? Он собирается прыгнуть на лошадь и ехать в Ибру без всякой помощи и поддержки, с огромной непонятной опухолью в животе. Это не смелость. Это глупость. Нет, в Ибру он должен ехать, поскольку заменить его там некем, но ведь не в одиночку же!

Палли откинулся на спинку кресла, изучающе глядя на Кэсерила, и, после минутной паузы, заявил:

– Да ты действительно выглядишь больным!

– Ну и что? – покачал головой Кэсерил. – Тут уж ничем не поможешь.

– А… насколько все… насколько все…

– Умираю я или нет? Конечно. И когда это случится? Никто не знает. Все мы там будем, как сказал Умегат. А он, между прочим, святой! С другой стороны, кому охота умирать в постели?

– Ты всегда это говорил! – хохотнул Палли. – Что хочешь умереть глубоким стариком, в собственной постели, но с чужой женой!

– Разве я так говорил? – переспросил Кэсерил, стараясь не смотреть на Бетрис. – Моя смерть – это забота Богов. А я отправлюсь, как только моя лошадь окажется под седлом.

Взяв книгу и пакет, он встал.

Палли взглянул на Бетрис, которая, в отчаянии сжимая руки, умоляюще смотрела на него, и открыл дверь в приемную. Фойкс ди Гура, стоявший с приложенным к двери ухом, выпрямился и улыбнулся своему родственнику и командиру. Его брат Ферда, притулившись у стены, храпел.

– Мальчики, – проговорил Палли, – у меня есть для вас небольшое задание.

Кэсерил, сопровождаемый Палли, вышел из ворот Зангры одетым по-зимнему тепло, с седельной сумкой через плечо. В сумке лежала смена одежды, небольшое состояние, богословская книга и пакет с письмами, которые, попав в руки умелого крючкотвора, могли бы стать поводом для обвинения в государственной измене.

У конюшен их уже ждали братья ди Гура, которые по приказу Палли успели съездить во дворец ди Яррина и сменить свои бело-голубые наряды на нечто более подходящее для зимней дороги. На ногах их были поношенные, но крепкие сапоги для верховой езды.