Проклятие Шалиона

Кэсерил повернулся к компаньонкам королевы и сказал:

– Прошу вас, дамы, оставьте нас. Я должен без свидетелей поговорить с королевой по поводу неотложного дела.

– Сэр… милорд…

Женщина попыталась улыбнуться, после чего прошептала Кэсерилу на ухо:

– Мы не рискнем оставить ее в столь тяжелый для нее час – она может причинить себе вред.

Поднявшись во весь свой рост, Кэсерил подхватил обеих дам под руки и мягко, но настойчиво повел их к двери.

– Я буду ее охранять. – сказал он. – А вы можете подождать в комнате на той стороне холла. Если в вас будет необходимость, я позову. Хорошо?

И, несмотря на их ропот, он закрыл дверь.

Иста сидела, не двигаясь, и только руки ее шевелились: она складывала кружевной платок – вдвое, вчетверо, в восемь раз – и так до тех пор, пока он не превратился в крохотный квадратик. Кэсерил подошел и, скрестив ноги, сел на пол перед королевой, глядя снизу вверх в ее бледное лицо с широко раскрытыми темными глазами.

– Я видел призраки Зангры, – сказал он.

– Ясно.

– Более того, я видел темное облако, нависшее над вашим семейством. Проклятие Золотого генерала, бич рода Шалион, всех наследников короля Фонзы.

– Понимаю.

– Вы о нем знаете?

– Конечно!

– Это облако сейчас висит и над вами.

– Я знаю.

– Оно висит над Орико, над Сарой, над Изелль. Висело и над Тейдесом.

– Все это мне известно, – сказала Иста и отвернулась.

Кэсерил вспомнил состояние шока и недоумения, признаки которого он читал в глазах воинов, только что получивших смертельный удар, но еще не рухнувших на поле боя – они еще жили, они еще не потеряли сознание, они еще боролись, и в этот момент с ними происходило нечто, что выходило за рамки человеческого понимания. Было ли то спокойствие, что было написано на лице Исты, следствием этого шока, и через мгновение шок перейдет в нечто иное? И сможет ли он уловить этот момент перехода? И будет ли он вообще этот переход?

– Орико серьезно заболел, – сказал он. – Как я обрел способность внутреннего видения – отдельный разговор. Но, прошу вас, расскажите, как вы к этому пришли. Что вы увидели, когда и как? Я должен понять. Потому что, как я думаю, эта способность была мне дана, чтобы я действовал! Но пока ничто и никто не дал мне понять, как именно. Даже мое внутреннее видение не способно проникнуть сквозь эту непроглядную темноту.

Иста внимательно посмотрела на сидящего перед ней Кэсерила.

– Я могу рассказать только то, что я знаю. Правду. Понимание того, что происходит, – за пределами моего ума. Понимания я вам не дам. Только правду. Я всегда говорю только правду.

– Теперь я это вижу, – сказал Кэсерил, глубоко вздохнув. – Но вы когда-нибудь рассказывали то, что знаете?

Покусывая нижнюю губу, королева внимательно смотрела на Кэсерила. Ее дрожащие руки, принадлежавшие, казалось, какой-то совсем иной Исте, а не той, что сидела перед Кэсерилом, принялись разворачивать сложенный платок, лежащий на ее колене. Она кивнула и заговорила голосом столь тихим, что Кэсерилу пришлось вытянуть шею, чтобы уловить ее слова.

– Это началось, когда я была беременна Изелль. Мне стали являться разные вещи. Пришла, а потом ушла способность внутреннего видения. Я думала, что это следствие беременности – у некоторых женщин с мозгом в это время происходит нечто необычное. В этом меня убеждали и врачи. Я видела медленно плывущие по воздуху тени. Это были призраки. Видела темную ауру вокруг Иаса и юного Орико. Слышала голоса. Во сне мне являлись Золотой генерал, Фонза и его верные друзья, горящие в башне. Видела я и весь Шалион целиком – мою страну, гибнущую в огне.

Королева помолчала, после чего заговорила вновь:

– Когда Изелль родилась, видения прекратились. Я думала, что просто на время сошла с ума, а потом выздоровела.

Глаз не способен увидеть сам себя. И даже если ты наделен внутренним видением, ты не можешь видеть в себе то, что познать тебе не дано. Ему на пути встретился Умегат, ему, за счет других людей, было даровано искусство видения, а он все еще мечется в поисках ответа на вопросы, от которых зависит и его жизнь, и, что важнее, жизнь Шалиона. Королева между тем продолжала:

– Потом я вновь забеременела, на этот раз – Тейдесом. Видения возобновились, причем все было вдвое хуже, чем было до этого. Я думала, что окончательно сошла с ума, и это было невыносимо. Только тогда, когда я пригрозила королю, что убью себя, Иас рассказал мне о проклятии. Он все это время знал о нем и думал о нем.

Как должен себя чувствовать человек, которому не хотят рассказать правду – пусть даже ужасную правду? Пребывая в неведении, он мечется в страхе, не понимая, что происходит. Лучше уж горькая правда, чем полное неведение!

– Я была в ужасе. Оказалось, что я родила детей для кошмарной судьбы! Я молила Богов, чтобы проклятие не коснулось их, чтобы Боги рассказали мне, как избавить моих крошек от мучений и преждевременной смерти, как спасти невинных.

Мгновение помолчав, Иста продолжила свой рассказ: