Проклятие Шалиона

Изелль читала брачный договор, отвлекшись на мгновение, чтобы улыбнуться Кэсерилу, когда тот уселся в кресло. Он ждал и наблюдал. Прочитав очередную страницу, она передавала заполненный каллиграфическим почерком пергамент своему дяде, который тут же склонялся над ним и, прочитав страницу, немедленно передавал архиепископу. Секретарь был последним в этой очереди читателей, но от этого – не менее внимательным и аккуратным. Прочитав страницу, он прикладывал ее к другим в том же порядке, в каком они были написаны.

Сложив ладони, ди Баосия смотрел, как архиепископ скользит глазами по последней странице. Наконец он передал пергамент секретарю.

– Ну? – спросил его провинкар.

– Нет, она не потеряла Шалион! – произнес он и вскинул открытые ладони в благодарственном жесте. – Зато приобрела Ибру! Мои поздравления, принцесса! Вам и вашему посланнику!

– И всем нам! – провозгласил провинкар. Все трое мужчин излучали чистую радость.

Кэсерил откашлялся.

– Все так, – сказал он, – но я просил бы вас не говорить об этом в таких словах принцу Бергону. Договор дарует преимущества обеим сторонам.

Он посмотрел на секретаря провинкара и добавил:

– Хотя, чтобы развеять страхи людей, можно было бы скопировать договор крупными, насколько возможно, буквами и вывесить на стене возле ворот вашего дворца, чтобы каждый смог прочитать.

Ди Баосия нахмурился; архиепископ же кивнул и сказал:

– Это мудро, кастиллар!

– И я была бы этому очень рада, – сказала негромко Изелль. – Прошу вас, дядя, сделайте, как советует лорд ди Кэсерил.

Не успел провинкар сказать и слова, как в зал влетел запыхавшийся паж, который подбежал к хозяину дворца, резко затормозил и почти прокричал:

– Госпожа провинкара говорит, что к дворцу приближается со свитой принц Бергон, и вы должны присоединиться к ней, чтобы приветствовать его!

– Ну что ж, я пошел!

Провинкар вздохнул, встал и улыбнулся племяннице:

– Итак, сейчас мы приведем тебе твоего возлюбленного. И помни: он должен выказать тебе все знаки покорности и смирения: целование лба, целование рук, целование ног. Пусть все видят, что отныне Шалион станет управлять Иброй. Не поступись гордостью и честью своего рода. Мы не имеем права дать ему возвыситься над тобой. Как себя поставишь вначале, так все и пойдет. Не питай своею слабостью его самонадеянность.

Изелль нахмурилась. Кэсерил увидел, как тень вокруг нее сгущается, становится плотнее и больше.

Кэсерил выпрямился в своем кресле и, слегка покачав головой, бросил на принцессу обеспокоенный взгляд.

– Принц Бергон принадлежит к не менее гордому и славному роду, чем вы, принцесса. Кроме того, с ним прибыли его лорды.

Принцесса с минуту колебалась, после чего вскинула голову и произнесла голосом, в который вкрались стальные нотки:

– Я поступлю так, как считаю нужным, дядя, – сказала она. – Честь и гордость моего рода не подлежат сомнению, а потому не нуждаются в дополнительных знаках. Наше равенство утверждено этим договором.

Она показала провинкару на бумаги, которые держал его секретарь, и закончила:

– Мы обменяемся приветственными поцелуями, и этого будет довольно.

Темное облако вокруг принцессы просветлело и немного уменьшилось. Кэсерил испытал странную дрожь, словно какая-то хищная тень пролетела над его головой и исчезла.

– Осмотрительность, достойная похвалы, – с облегчением в голосе заметил он.

Паж, нетерпеливо пританцовывая, открыл дверь, и провинкар торопливо вышел.

– Лорд Кэсерил! Как прошло ваше путешествие? – спросила Бетрис, воспользовавшись паузой. – Вы выглядите таким… усталым.

– Верховая езда так утомляет… Но в целом все прошло хорошо.

Он поудобнее устроился в кресле и улыбнулся Бетрис.

Ее темные брови изогнулись.

– Нужно будет позвать сюда Ферду и Фойкса, – сказала она. – Пусть расскажут побольше. Уверена, что не все было так гладко.

Кэсерил решил рассказать поподробнее.

– У нас возникли небольшие проблемы в горах, с разбойниками, – начал он. – Уверен, это все были дела ди Джиронала. Бергон показал себя с самой лучшей стороны. Старый Лис… С ним все оказалось проще, чем я ожидал. Не знаю, почему…

Он наклонился к девушкам и заговорил потише:

– Помните юношу, который плавал со мной на галере? Дэнни, мальчик из хорошей семьи?

Бетрис кивнула. Изелль же сказала:

– Такое трудно забыть!

– Я тогда и не представлял, насколько это хорошая семья. Дэнни – это другое имя Бергона. Он так себя называл на галерах, чтобы скрыть от рокнарийцев свое настоящее имя. Его похищение было делом рук старшего брата, который тогда был наследником старого Лиса. Бергон узнал меня, когда я приехал к королю Ибры. Он вырос и изменился так, что я не сразу понял, кто это.

Глаза Изелль удивленно расширились. Через мгновение она прошептала:

– Воистину, вас мне подарила сама Богиня!

– Согласен! – признал Кэсерил неохотно. – Я тоже пришел к такому заключению.

Принцесса обратила взор к двойным дверям на противоположной стене зала. В волнении она крепко сжала ладони.

– Как я его узнаю? – спросила она. – Он хорош собой?

– Я не знаю, как дамы оценивают такие вещи, но…