Проклятие Шалиона

– Потом провинкара получила известие, не знаю уж, из каких источников, что канцлер отправляет своего младшего сына с отрядом в Валенду, и те должны спешно перевезти Изелль в Кардегосс, потому что Орико умирает. Что могло быть сущей правдой, но могло быть и поводом для ди Джиронала полностью взять принцессу под свой контроль. Поэтому у нас не было выхода, и мы сбежали.

К ним присоединился Палли, чуть позже – ди Баосия.

Кэсерил обратился к провинкару:

– Ваша мать написала мне о том, что другие провинкары готовы оказать вам поддержку. Они подтверждают эту готовность?

Ди Баосия перечислил имена людей, которым он отправил письма и от которых получил ответ. Список был не так велик, как того хотелось бы Кэсерилу.

– Но это лишь слова. Как насчет войска? – спросил он.

Ди Баосия пожал плечами и ответил:

– Двое из моих соседей обещали более материальную поддержку Изелль – если будет необходимость. Им совсем не нравится, что канцлер оккупировал один из моих городов. Третий же женат на одной из дочерей ди Джиронала и пока молчит.

– Что вполне понятно, – кивнул Кэсерил. – А где сейчас ди Джиронал? Кто знает?

– Мы думаем, в Кардегоссе, – ответил Палли. – Орден Дочери все еще не имеет генерала. Ди Джиронал боится надолго оставлять столицу – вдруг в его отсутствие ди Яррин убедит Орико сделать генералом именно его! Сам Орико висит на ниточке, как мне тайно пишет ди Яррин. Впрочем, король, конечно, болен, но ума не лишился – он использует свою болезнь как повод не принимать решений, чтобы никого не обидеть.

– Как это на него похоже! – сказал Кэсерил, пощипывая бороду и глядя на провинкара. – А сколько солдат ордена Сына расположено в Тариуне?

– Рота! Не больше двух сотен, – ответил ди Баосия. – Здесь не такие сильные гарнизоны, как в Гвариде или других провинциях на границе с Рокнари.

Две сотни потенциальных врагов, и в стенах города!

Провинкар прочитал обеспокоенность во взгляде Кэсерила.

– Архиепископ поговорит сегодня вечером с их командиром, – сказал он. – Я думаю, текст брачного договора убедит его, что наследница престола заботится о… о будущем Шалиона.

– И тем не менее они дали присягу, – негромко проговорил Палли. – Лучше не настаивать на том, чтобы они ее нарушили.

Кэсерил оценил расстояния и время, потребное на их преодоление.

– Думаю, известие о бегстве Изелль из Валенды уже достигло Кардегосса. А следом и новость о прибытии принца Бергона. Думаю, ди Джиронал понимает, что регентство, на которое он так надеялся, ускользает из его рук.

Ди Баосия в воодушевлении всплеснул руками:

– Уже ускользнуло! События развиваются гораздо стремительнее, чем он… любой мог предположить.

И он бросил на Кэсерила взгляд, полный уважения и благодарности.

– Лучше вести себя следующим образом, – проговорил Кэсерил. – Не стоит заставлять канцлера делать то, от чего он потом не сможет отказаться. Нельзя загонять его в ловушку, откуда не будет выхода. Нужно в любом случае дать ему шанс пойти на попятный.

Если две стороны, являющиеся, как известно, жертвой проклятия, столкнутся друг с другом в пылу гражданской войны, они обе могут и проиграть, и случится то, чего хотел Золотой генерал; а он хотел падения и гибели Шалиона. Избежать кровопролития – вот главная победа, которую могут одержать стороны в гражданской войне. Несмотря на то что брак с Бергоном освободит Изелль от проклятия, Орико по-прежнему останется в его тени, а ди Джиронал будет делить с ним его судьбу… Но что тогда произойдет с Истой?

– Грубо говоря, – продолжил размышлять вслух Кэсерил, – многое зависит от того, когда умрет король. А он может протянуть еще долго.

Конечно, проклятие может навязать королю самую ужасную из судеб и катастрофы, суть которых никому не откроется, пока они не случатся. Зверинец Умегата отводил от короля многие неприятности, и не только те, что связаны со здоровьем.

– Глядя в будущее, мы должны предусмотреть, какие подачки бросить гордости и тщеславию ди Джиронала, – продолжал Кэсерил. – До возведения Изелль на престол и после.

– Я не думаю, что он удовлетворится подачками, – возразил Палли. – Все последние десятилетия он был некоронованным королем Шалиона.

– Тем более можно быть уверенным, что он устал, – вздохнул Кэсерил. – Пару лакомых кусочков его сыновьям – вот он и смягчился! Верность семье – это его слабость, его слепая зона! Здесь он беспомощен.

А может быть, все это из-за проклятия, которое любую добродетель превращает в смертный грех?

– Можно его и потеснить, но нужно показать уважение к его семье, к его клану. Удалять зубы лучше не торопясь и без боли.

Кэсерил взглянул на Бетрис, которая внимательно слушала. Можно рассчитывать на то, что позже она передаст принцессе содержание разговора.