Проклятие Шалиона

Бетрис была обескуражена.

– Вот как? – произнесла она. – И где вы были? Я вас не видела.

– Я сидел на скамье у стены. А вы были слишком заняты – вас ругал отец за то, что вы так неосторожно гнали коня. Вот вы меня и не заметили!

– Вот как?

Бетрис вздохнула, потом провела ладонью по глади воды, после чего, нахмурившись, стряхнула с пальцев холодные капли. В воздухе, без сомнения, чувствовалось дыхание Весны, но вода все-таки принадлежала Зиме.

– Мне кажется, это было сто лет назад, – сказала она.

– А для меня это – мгновение, – отозвался Кэсерил. – Время теперь меня… обгоняет. Поэтому мне так трудно и дышать, и передвигаться.

И через минуту он спросил:

– Изелль уже сообщила своему дяде, что завтра мы попытаемся снять проклятье с рода Шалион?

– Нет, конечно! – ответила Бетрис и, увидев его недоуменно приподнятые брови, добавила:

– Изелль ведь дочь Исты. Если она начнет говорить об этом, все скажут, что она сошла с ума, как и ее мать. И воспользуются этим как поводом… все забрать. Ди Джиронал так и думал. Во время похорон Тейдеса он именно в таком духе комментировал все, что она делала, причем так, чтобы его слышали лорды и провинкары, собравшиеся на похороны. Если Изелль плакала, он объявлял ее поведение чересчур экстравагантным, если улыбалась, то странным и несоответствующим случаю. Если принцесса что-то говорила, он объявлял ее несдержанной, а если молчала – излишне мрачной. Ближе к концу церемонии он произносил такие вещи даже в ее присутствии, надеясь, вероятно, что испугает ее и заставит взорваться, а потом объявит сварливой и не умеющей себя контролировать особой. Кроме того, он распространял и заведомую ложь. Хорошо, что мы с Нан ди Врит его раскусили и убедили Изелль сдерживаться в его присутствии.

– Она это умеет.

Бетрис кивнула и продолжила:

– Но когда стало известно, что люди канцлера собираются забрать ее в Кардегосс, у Изелль не осталось выбора, кроме как бежать из Валенды. Если бы Изелль попала в его власть, он мог бы сплести любую легенду о ее поведении, и никто бы не смог его опровергнуть. Объявил бы безумной и убедил всех провинкаров в необходимости своего бессрочного регентства. И прибрал бы все к рукам – даже не обнажив меча!

Бетрис вздохнула.

– Поэтому она и молчит о проклятии, – закончила она.

– Понятно, – кивнул он. – Быть осторожной – мудро. Боги желают, чтобы все это поскорее кончилось.

– Боги и кастиллар ди Кэсерил.

Кэсерил покачал головой и, отхлебнув чая, спросил:

– А когда ди Джиронал узнал, что я уехал в Ибру?

– Я не думаю, что он о чем-то догадывался до того, как кортеж прибыл в Валенду и вас нигде не нашел. Старая провинкара утверждает, что он получил несколько сообщений от своих ибранских шпионов. Я думаю, это частично объясняет то, что он дождался, пока в Валенду прибудут подчиняющиеся ему войска, и только потом вернулся в Кардегосс, чтобы помешать ди Яррину заручиться поддержкой Орико.

– Он послал убийц, чтобы те перехватили меня на границе. Думал, вероятно, что я буду один. Вряд ли он ждал, что я так быстро привезу Бергона.

– Да никто и не ждал! Кроме Изелль.

Бетрис разглаживала на колене ладонью черную ткань своего плаща, после чего подняла глаза и посмотрела на Кэсерила.

– Скажите, – произнесла она, – когда вы жертвовали собой, чтобы спасти Изелль, продумали ли вы то, как спастись самому?

Мгновение он молчал, после чего ответил просто и коротко:

– Нет.

– Это… это неправильно.

Избегая встретиться взглядом с глазами Бетрис, он принялся осматривать залитый солнечным светом двор.

– Мне нравится это новое здание, – сказал он. – И, знаете, здесь нет привидений.

– Вы сменили тему, – сказала Бетрис, нахмурившись. – Вы всегда так поступаете, когда не хотите о чем-то говорить. Я давно это поняла.

– Бетрис, – начал он мягко, – наши дороги разошлись в ту ночь, когда я призвал смерть на голову Дондо, и я не могу вернуться. Вы будете жить. А я – нет. Мы не можем быть вместе, даже если… Просто не можем!

– Вы не можете знать, сколько времени вам дано, – проговорила Бетрис. – Может быть, недели, а может, и месяцы. Но если даже Боги подарят нам всего один час, мы оскорбим Богов, если отвергнем их дар.

– Дело не в недостатке времени, – сказал он горько. – Дело в избытке… участников. Подумайте. Мы не сможем остаться наедине. С нами будут еще и Дондо, и демон Бастарда! Я должен вызывать в вас ужас и отвращение – как вызываю ужас в самом себе!

Она посмотрела на его живот, после чего перевела взгляд на двор, где по-прежнему работали садовники. В глазах ее горела решительность.

– Я не думаю, что сидящие в вас духи и призраки меня остановят. Вы считаете меня недостаточно храброй?

– Да ни в коей мере!

Глянув на кончики своих башмаков, она тихо проговорила:

– Ради вас я готова штурмовать небеса. Если бы только знать, где они!

– А разве вы не читали книгу Ордола, когда помогали Изелль шифровать ее письма? Он утверждает, что Боги постоянно находятся рядом с нами и разделяет нас пространство не шире толщины тени. Чтобы мы могли добраться друг до друга, не требуется преодолевать никаких расстояний.