Проклятие Шалиона

Несколько светильников, встроенных в стенные ниши, освещали мощенный камнем дворик. Дондо пригласил Кэсерила присесть на гранитную скамью у внешнего парапета. Камень был холоден и шершав, а ночной ветерок резанул по шее. Негромко хмыкнув, Дондо присел рядом и, автоматически откинув полы плаща, обнажил рукоять меча.

– Итак, Кэсерил, я вижу, вы теперь в большом доверии у принцессы Изелль!

– Должность ее секретаря – это большая ответственность. Еще большая – должность ее наставника. Я очень серьезно к этому отношусь.

– Не удивительно. Вы всегда ко всему относились серьезно. Но вы же знаете: во всем нужно следовать мере. Слишком много добрых качеств в одном человеке – это уже плохо.

Кэсерил пожал плечами.

Дондо, развалившись, сел поудобнее, словно намеревался поболтать с самым близким другом.

– Например, – начал он и махнул рукой в сторону башен, лицом к которым они сидели, – девушка ее возраста и склонностей должна интересоваться мужчинами, и, тем не менее, я нахожу, что она чрезвычайно холодна. Кобылка, подобная ей, предназначена для размножения – у нее широкие бедра, уже сейчас вполне годные для того, чтобы принять мужчину.

И он указал на себя, словно в качестве иллюстрации.

– Все, конечно, надеются, что ей не досталась в наследство от ее бедной матери та капля крови, из-за которой у той были проблемы с головой.

Кэсерил решил не участвовать в обсуждении этих вопросов и вновь пожал плечами.

– Будем надеяться и мы, – отозвался он.

– Будем, – подхватил Дондо. – И тем не менее, даже не принимая это в расчет, можно задаться вопросом: а настраивает ли против меня принцессу кто-нибудь… кто-нибудь, кто слишком серьезно относится к своим обязанностям?

– При дворе много сплетников.

– Согласен, – кивнул Дондо. – И все-таки Кэсерил, скажите, как вы говорите принцессе обо мне?

– Как? Очень корректно. Очень аккуратно.

Дондо сел поудобнее, сложив руки на груди.

– Это хорошо. Очень хорошо.

Несколько мгновений он помолчал и продолжил:

– И все-таки я бы предпочел, чтобы вы говорили обо мне с большей теплотой. Так было бы еще лучше.

Кэсерил, покусывая нижнюю губу, сказал:

– Изелль – очень умная и тонко чувствующая девушка. Я уверен, она поймет, где я говорю неправду. Лучше оставить все, как есть.

– Ну что ж, теперь подойдем к тому, о чем нельзя было не поговорить. Я полагаю, вы еще держите на меня зуб за ту жуткую игру, в которую нас заставил играть безумный принц Олус!

Кэсерил отрицательно покачал головой:

– Все это забыто, милорд.

Близость Дондо, его запах всколыхнули память Кэсерила, заставили его все вспомнить в деталях – его отчаяние, тяжелый удар, который нанес Дондо, скрежещущий звук металла…

– Забыто и быльем поросло…

– Ну что ж, вовремя забывать – это свойство порядочного человека. И все-таки, как мне кажется, вам чего-то недостает. Вы ведь, как я знаю, не так уж и богаты. Не всем удается отхватить у этого мира кусок пожирнее.

Дондо не без труда снял со своего толстого влажного пальца перстень – золото было достаточно тонкое, но в него был вправлен большой зеленый камень. Он протянул перстень Кэсерилу и сказал:

– Я надеюсь, что этот пустячок сделает вас более дружелюбным по отношению ко мне. И более молчаливым.

Кэсерил никак не отреагировал на это предложение.

– Все, в чем я нуждаюсь, я получаю у принцессы, милорд.

– Понимаю.

Дондо сдвинул, нахмурившись, свои темные брови, искорки загорелись в его прищуренных глазах.

– И все-таки, – сказал он, – ваша должность не позволяет вам как следует набить карманы, верно?

Кэсерил стиснул зубы, едва сдерживая ярость.

– Если вы отказываетесь верить в мое бескорыстие, милорд, попробуйте подумать о будущем, которое ожидает принцессу Изелль. Тогда вы поймете, что Боги все-таки наградили меня мозгами. Сегодня у принцессы в распоряжении всего-навсего небольшая свита. А завтра это может быть целое королевство.

– И вы это серьезно?

Дондо откинулся на спинку скамейки и разразился смехом.

– Бедный Кэсерил! Если человек во имя журавля в небе пренебрегает синицей, которую держит в руке, то, скорее всего, он останется и без журавля, и без синицы. И это умно, считаете вы?

Он положил перстень на скамейку – как раз между собой и Кэсерилом.

Кэсерил развел руками – что делать! После чего положил ладони на колени и сказал негромко:

– Сберегите свое сокровище, милорд, и купите себе кого-нибудь другого. Не думаю, что такого человека будет трудно найти.

Дондо взял перстень и бросил на Кэсерила гневный взгляд.

– Вы нисколько не изменились. Такой же ханжа, как и раньше. Вы с ди Сандой – два сапога пара. Не удивительно, если вспомнить ту старушенцию в Валенде, которая наняла вас обоих.

Он встал и направился внутрь, на ходу надевая перстень на палец. Его приятели с любопытством посмотрели в сторону Кэсерила и последовали за своим господином.