Проклятие Шалиона

К немалому облегчению Кэсерила, похрюкивание и повизгивание в коридорах замка затихли раньше, чем через две недели, – у придворных появились новые объекты сплетен и шуток. Кэсерил начал надеяться: а вдруг Дондо, без всяких для окружающих людей последствий, просто взял, да и проглотил, не плюясь, то лекарство, которое вынужден был публично принять? А может быть, его старший брат, горизонт которого был, конечно, гораздо шире, чем узкий мирок замка, предпринял какие-нибудь усилия, чтобы подавить в своем брате желание мести? За пределами столицы достаточно проблем, к которым должны были обратить свое внимание взрослые, солидные люди: на юге Ибры разгорался пожар гражданской войны, в провинциях орудовали бандиты, плохая погода слишком рано сделала горные проходы непригодными для использования.

В свете этих последних событий Кэсерил решил заняться организацией переезда принцессы и ее хозяйства – на тот случай, если король и двор решат, что нужно перебираться из Зангры в зимнюю резиденцию, и сделать это необходимо до наступления Дня Отца. Кэсерил сидел в своей рабочей комнате, подсчитывая, сколько и чего нужно лошадям и мулам принцессы, как на пороге появился паж.

– Милорд Кэсерил! – произнес паж. – Король просит вас прибыть к нему в башню Иаса.

Кэсерил отложил перо и отправился вслед за пажом, недоумевая, что от него потребовалось королю. Неожиданные фантазии Орико могли быть весьма эксцентричными. Дважды он приказывал Кэсерилу сопровождать его в зверинец и выполнять работу, которую мог бы легко сделать и паж – подержать цепь или передать скребницу или корм. Впрочем, во время этих совместных экспедиций король задавал вопросы относительно принцессы и ее дел, а Кэсерил воспользовался возможностью внушить Орико мысль о том, насколько Изелль боится стать платой за мир с Архипелагом или с каким-нибудь иным рокнарийским королевством. Кэсерил надеялся, что эта мысль укоренилась в голове монарха – несмотря на сомнения, что в его полусонном мозгу вообще могли укореняться какие-нибудь мысли.

Паж проводил Кэсерила в длинную комнату в башне Иаса, которую лорд ди Джиронал использовал для своей канцелярии, когда двор жил в Зангре. В комнате по стенам были рядами устроены полки, на которых стояли и лежали книги, свитки пергамента, папки, а также седельные сумки, с которыми разъезжали по своим делам королевские курьеры. Два стража в ливреях встретили Кэсерила и пажа перед входом в комнату и, впустив их, вошли следом, заняв место у дверей. Кэсерил обратил внимание, как внимательно стражи смотрят в его сторону.

Король Орико сидел рядом с канцлером за столом, на котором лежали бумаги. Орико выглядел усталым. Ди Джиронал, напротив, был подтянут и напряжен. Одет он был в свой ежедневный наряд, но с шеи его свисала цепь – атрибут высокой должности. Придворный, в котором Кэсерил опознал сэра ди Марока, отвечавшего за состояние личного оружия и гардероба короля, стоял на одном конце стола. На другом, с лицом, исполненный крайнего беспокойства, стоял паж.

Приведший Кэсерила паж провозгласил:

– Кастиллар ди Кэсерил, сир.

После чего, глянув на стоящего возле стола приятеля, удалился к дальней стене.

Кэсерил поклонился.

– Мой король! Милорд канцлер!

Ди Джиронал, поглаживая свою тронутую сединой бороду, посмотрел на Орико, который при этом пожал плечами, и спокойно сказал:

– Кастиллар! Вы крайне обяжете их величество, если снимете тунику и повернетесь к нам спиной.

Словно холодная рука сжала его горло. Кэсерил сжал зубы, кивнул и развязал фалды туники, после чего скинул ее с плеч вместе с плащом, удержав на согнутых локтях. Сделав бесстрастное лицо, лицо военного, подчиняющегося приказу, он повернулся и услышал сдавленные вздохи, изданные двумя взрослыми, и молодой голос, произнесший:

– Это он! Я это видел!

Вот как? Это тот самый паж!

Кто-то откашлялся. Кэсерил подождал, когда лицо его прекратит гореть, и повернулся.

– Могу ли я одеться, сир? – спросил он короля.

Орико кивнул и, поерзав, сказал:

– Кэсерил… ходят слухи, что вас обвинили… что вас приговорили в Ибре… приговорили в Ибре за изнасилование, забили в колодки и бичевали. Это так?

– Это ложь, сир, – ответил Кэсерил. – Кто это утверждает?

Он посмотрел на ди Марока, который при виде спины Кэсерила мертвенно побледнел. Насколько Кэсерилу было известно, ди Марок не был связан со старшим ди Джироналом служебными отношениями. Не принадлежал он и к приятелям Дондо. Может, ему дали взятку? Или он просто честный простак?

Неожиданно из коридора раздался звонкий женский голос:

– Я должна увидеть брата. У меня есть на это право!

Один из стражников с воинственным видом подался вперед, а потом отступил – в комнату вошла принцесса Изелль, сопровождаемая леди Бетрис и ди Сандой.

Изелль быстро обвела взглядом собравшихся у стола мужчин и, вскинув голову, воскликнула:

– В чем дело, Орико? Ди Санда сказал, что вы арестовали моего секретаря. Почему меня не поставили в известность?