Проклятие Шалиона

– Не я – богиня. – Кэсерил скривил губы в ухмылке. – Похоже, она поступила как хотела.

– Еще мне рассказали, как ты расправился с разбойниками.

– Нас было куда больше, и мы были хорошо вооружены. Если бы не приказ ди Джоала, они не осмелились бы напасть на нас.

– Ди Джоал был одним из лучших клинков ди Джиронала. Фойкс говорит, ты уложил его в считанные секунды.

– Это вышло по ошибке. Я не хотел его убивать. Кроме того, он поскользнулся.

Теперь ухмыльнулся Палли.

– Знаешь, тебе не обязательно трубить об этом направо и налево. – Он посмотрел вперед и после небольшой паузы добавил: – Так, значит, тот ибранский мальчик на галере, за которого ты заступился, был сам Бергон.

– Да. Как выяснилось, это был именно он, похищенный людьми своего сводного брата. Теперь мне понятно, почему ибранский флот так отчаянно преследовал нас.

– Неужели ты даже не догадывался, кто он такой, – ни тогда, ни потом?

– Нет. У него… такая выдержка, я и представить не мог. Одно это уже делает его достойным уважения и говорит о том, каким сильным реем он может стать в свое время.

Палли посмотрел туда, где рядом с ди Соулдом скакал Бергон, и осенил себя священным кинтарианским знаком.

– Боги на нашей стороне, я уверен. Мы можем проиграть?

Кэсерил горько усмехнулся.

– Да. – Он подумал об Исте, Умегате, безъязыком груме. Об игре со смертью, в которую он оказался втянутым. – И когда мы проиграем, боги проиграют вместе с нами.

По крайней мере Исель была в безопасности, под защитой своего дяди; как наследница, она могла привлечь на свою сторону немало честолюбивых людей. У Исель будет достаточно сторонников, не считая самого Бергона, чтобы защитить ее от врагов… хотя в будущем ей не помешали бы и мудрые советники, чтобы защитить и от друзей… А что может избавить от грядущих опасностей Бетрис?

– У тебя была возможность по дороге в Валенду, да и потом поближе познакомиться с леди Бетрис? – обратился он к Палли.

– О да.

– Замечательная девушка, правда? Ты разговаривал с ее отцом, сьером ди Ферреем?

– Да, честнейший человек.

– Это точно.

– Она очень беспокоится о нем сейчас, – добавил Палли.

– Да, могу себе представить. Как и он о ней… они оба заботятся друг о друге. Если… если все пойдет хорошо, она станет фавориткой будущей рейны. Такое политическое влияние стоит большего, чем обычное приданое, даже и очень богатое. Умный, проницательный мужчина это поймет.

– Несомненно.

– Она умна, энергична…

– Отлично ездит верхом. – Тон Палли стал странно сухим.

Кэсерил проглотил комок в горле и, пытаясь заставить свой голос звучать непринужденно, выдавил:

– А ты не видишь ее будущей марчессой ди Паллиар?

Палли печально скривил рот.

– Боюсь, что эти виды безнадежны. По-моему, она положила глаз на другого мужчину. Судя по всем тем вопросам, которые она о нем задавала.

– Да? Кто он? – Кэсерил безуспешно старался убедить себя, что Бетрис влюблена в… ну, скажем, ди Ринала или кого-то еще из придворных Кардегосса. Гм… Большинство из них так легкомысленны… мало кто обладает влиянием или состоянием, а о мозгах и говорить не приходится. Кэсерил пришел к выводу, что никто из них не годится для Бетрис.

– Это секрет. Но я считаю, что тебе следует спросить ее об этом по прибытии в Тарион. – Палли улыбнулся и послал коня вперед.

Кэсерил задумался над словами и улыбкой друга, потом вспомнил и о белой меховой шапке, бережно хранимой им в седельной сумке.

«Женщина, которую ты любишь, любит тебя?»

А разве он когда-нибудь по-настоящему сомневался в этом? Но, увы, слишком много горьких обстоятельств, кои обращают сладость этих подозрений в тоску и печаль.

«Слишком поздно, слишком поздно, слишком поздно».

В обмен на ее верность он может дать ей только горе; его гроб будет слишком узким и тесным, чтобы предложить его в качестве брачного ложа. И все-таки эта мысль была единственным светлым пятном среди зловещей тени смерти – все равно что найти уцелевшего после кораблекрушения человека или цветок, разворачивающий лепестки на пепелище. Однако… однако ей нужно пересилить свое пагубное влечение к нему. А он должен помочь ей в этом. Он должен проявить величайшую выдержку, чтобы не поощрять ее чувств. Интересно, удастся ли сблизить ее с Палли, если выдать это за последнюю волю умирающего?

В пятнадцати милях от Тариона их встретил большой отряд баосийцев. У них были ручные носилки и достаточно людей для смены носильщиков. Слишком измученный, чтобы чувствовать что-либо, кроме благодарности, Кэсерил без протестов позволил себя уложить. Завернувшись в пуховое одеяло, упокоив больную голову на мягких подушках, он даже проспал два часа под мерное покачивание. Время от времени он просыпался и видел, как темнеющие зимние пейзажи проплывают мимо, подобно сну.

Значит, вот что это такое – умирать. Что ж, лежа совсем неплохо.

«Но, пожалуйста, позвольте мне дожить до того момента, когда будет снято проклятие с Исель. Я так хочу это увидеть!»

Любой сказал бы, окинув взором пройденный путь, что работа была проделана огромная.

«Это была моя жизнь, и я успел достаточно».