Проклятие Шалиона

Бледные мутные пятна беспокойно заметались по комнате и нырнули в стены.

– Что это такое? – спросил Кэсерил, снова устраиваясь в постели. – Вы тоже их видите?

– Привидения. Вот, выпейте. – Умегат налил жидкость из кувшина в стоявший на умывальнике стаканчик и протянул его Кэсерилу. – Это немного успокоит желудок и прояснит голову.

Уже готовый отказаться, Кэсерил обнаружил, что это не вино, а холодный травяной чай. Он с удовольствием попробовал его. Приятная горчинка напитка оказалась как нельзя кстати. Умегат пододвинул к кровати стул и сел. Кэсерил прикрыл глаза и через несколько секунд снова открыл.

– Привидения?

– Я никогда не видел, чтобы призраки Зангра собирались в одном месте в таком количестве. Наверное, вы привлекаете их, как и священных животных.

– Их видит кто-нибудь еще?

– Любой обладающий внутренним зрением. Насколько я знаю, в Кардегоссе таких трое.

«И двое из них сейчас здесь».

– Призраки были тут все время?

– Я вижу их то и дело. Обычно они не так назойливы. Вам не стоит их бояться – они совершенно бессильны причинить вам вред. Старые потерянные души, – и в ответ на непонимающий взгляд Кэсерила он добавил: – Когда случается так, что боги не принимают отделившуюся от тела душу, она блуждает по миру, постепенно переставая осознавать себя и растворяясь в воздухе. Поначалу призраки принимают форму, которой обладали при жизни, но в отчаянии и одиночестве теряют способность ее поддерживать.

Кэсерил схватился за живот.

– Ох! – Мысли галопом понеслись сразу по трем направлениям. А что происходит с душами, которые приняты богами? И что именно произошло с духом, столь необычным и ужасным образом заключенным в нем? И… он вспомнил слова вдовствующей рейны Исты. «В Зангре полно привидений». Значит, это не метафора и не безумие, а наблюдение.

Сколько же еще странных вещей из сказанного ею было не бредом и галлюцинациями, а правдой, тем, что она видела иным зрением?

Он поднял глаза на изучавшего его Умегата. Рокнарец вежливо поинтересовался:

– Как вы себя чувствуете сегодня?

– Днем лучше, чем утром, – потом с легкой неохотой добавил: – Лучше, чем вчера.

– Вы ели?

– Еще нет. Может, позже. – Он потер рукой подбородок. – Что нового?

Умегат выпрямился и пожал плечами.

– Канцлер ди Джиронал, не найдя в городе никого, на кого можно было бы повесить убийство брата, выехал из Кардегосса на поиски подходящего трупа и возможных соучастников, оставшихся в живых.

– Надеюсь, он не схватит по ошибке кого-нибудь невиновного.

– Его сопровождает опытный следователь храма – этого достаточно, чтобы предупредить подобные ошибки.

Кэсерил обдумал услышанное. После короткой паузы Умегат добавил:

– Еще военный орден Дочери разослал курьеров ко всем своим лордам-дедикатам, созывая их на совет. Они не собираются позволить рею Орико вновь назначить такого генерала, как Дондо.

– И как же они собираются «не позволить»? С помощью мятежа?

Умегат жестом отринул неуместную мысль.

– Конечно же, нет. С помощью петиции, прошения.

– Хм… я думал, что они протестовали и в прошлый раз, только безуспешно. Ди Джиронал не захочет потерять контроль над этим орденом и не станет стоять и смотреть, как он ускользает из рук.

– К настоящему времени военный орден получил поддержку всего своего Дома.

– А… что вы делали сегодня с утра?

– Молился, просил совета.

– И получили ответ?

Умегат неопределенно улыбнулся Кэсерилу.

– Возможно.

Кэсерил на мгновение замешкался, подбирая слова.

– У меня есть кое-какая мысль относительно вас. Мне почему-то кажется, что сейчас для меня лишнее – идти в храм и признаваться настоятелю Менденалю в убийстве Дондо.

Брови Умегата приподнялись.

– Думаю, – произнес он, – мне не следует удивляться выбору леди Весны. Вы – остро отточенный инструмент.

– Судите сами, вы – настоятель, опытный следователь. Невозможно вообразить, чтобы вы пренебрегли своими клятвами и дисциплиной. Вы привели меня в совершенно недееспособное состояние, чтобы получить время для доклада и для обдумывания ситуации. – Кэсерил поколебался. – То, что я к настоящему моменту не арестован, явно что-то означает, но вот что именно – я затрудняюсь определить.

Умегат сидел и разглядывал свои руки, лежавшие на коленях.

– Как настоятель, я подчиняюсь вышестоящим. Как святой, я отвечаю только перед моим богом. И если он верит моим суждениям, то я и подавно должен им доверять. Так же как и те, кто стоит выше меня в иерархии храма. – Он поднял глаза, и взгляд его стал неуютно пронизывающим. – Богиня направила ваши стопы на путь служения ей, и это, без сомнения, указывает на то, что она будет оберегать вашу жизнь ежечасно. Храм подчиняется ей. Полагаю, что с полной уверенностью могу обещать вам неприкосновенность со стороны служителей храма.

Кэсерил помолчал, обдумывая сказанное.

– А что же я должен делать?

В голосе его собеседника прозвучали почти извиняющиеся нотки:

– Если судить с точки зрения моего личного опыта – то же, что и обычно. Ваши ежедневные дела.

– Не думаю, что это сильно поможет.