Проклятие убийцы

Было очевидно, что некогда эта женщина перенесла апоплексический удар. И также было очевидно, что он не затронул разум. Она пристально смотрела на нас, и когда наши взгляды встретились, я увидел ясные и проницательные глаза, говорившие об остром уме. Отец Салли сказал, что эта женщина правила всей семьёй. Наверняка так оно и было.

Госпожа Дешам, стареющая королева этого дома, оглядела Салли с головы до ног. Её внучки тоже во все глаза смотрели на свою новоиспечённую двоюродную сестру.

Миг спустя старуха подняла трость, кивнула Салли и указала на диван перед ней.

«Садись».

Салли повиновалась безмолвному приказу.

Мадам ещё раз посмотрела на неё, а потом похлопала ладонью по столу между ними. Старшие девочки выбежали из гостиной и вернулись с выпечкой и хлебом. Женщина взмахнула тростью над тарелками.

«Ешь».

Салли взяла пирожное – слоёное тесто, наполненное свежими сливками, – и откусила.

– Спасибо, – сказала она.

Женщина кивнула и подняла трость.

«Говори».

И Салли заговорила. Она рассказывала о жизни в Англии. Не о приюте, а временах до него. О своём отце. О его руках – сильных и любящих. О его ласковом голосе. О днях, проведённых в его магазине, и о вечерах у камина. О тех вещах, которых у неё больше не было.

А у меня не было никогда – до мастера Бенедикта. Он спас меня от пустой и никчёмной жизни.

Стоя рядом с Томом, я молчал и слушал так же внимательно, как и бабушка Салли. Пришлось отвлечься, когда кто-то ткнул меня в руку. Я обернулся и увидел мальчишку лет одиннадцати с несколько кислым выражением лица.

– Ты англичанин? – спросил он.

Несмотря на более тёмный цвет лица, он тоже имел заметное сходство с Салли. Двоюродный брат. Позади его стоял ещё один мальчик, года на два младше.

– Да, англичанин, – сказал я.

– Вы едите коров живьём?

Кажется, я неправильно перевёл его слова.

– Что ты сказал?

– Коровы. Вы их едите, когда они ещё живы?

Я не знал, что на это ответить.

– Конечно, нет. С чего ты взял?

– Наш отец говорит, что англичане, – он использовал французское жаргонное словечко, обозначающее англичан: goddons, – едят коров и свиней живьём. А кур вы заглатываете целиком, даже не ощипывая. Просто намазываете их жиром и заталкиваете в глотку.

– Думаю, твой отец пошутил, – сказал я. – Никто в Англии ничего такого не делает.

– Угу. – Судя по его виду, он мне не поверил. – Ты муж Сары-Клер?

Я не сразу сообразил, что мальчик имеет в виду Салли.

– Нет.

– А кто?

– Я… – К счастью, я вовремя спохватился. – Я барон Чиллингем.

– Угу.

Это его не особенно впечатлило.

Вступил младший мальчик:

– А наш отец – ювелир.

– Да? Как интересно.

– Хочешь посмотреть его работу?

– Конечно, – сказал я, скорее из вежливости, нежели из любопытства. И обернулся к Тому: – Сейчас приду. Ты побудешь с Салли?

Он кивнул, и мальчики, проведя меня по дому, привели в другую гостиную. Здесь они открыли комод и принялись вытаскивать из него разные вещицы. Они клали их на комод, а я рассматривал.

Работа была отличная. Кольца, браслеты, ожерелья – некоторые с драгоценными камнями. Встречались и более крупные декоративные и функциональные предметы – шкатулка, чаша, нож. Некоторые были украшены особо сложными гравировками, узорами из переплетённых линий и петель – такими же, как на трости бабушки Салли.

– Они великолепны, – сказал я.

– Ну конечно, – подтвердил старший мальчик.

Я сдержался, чтобы не закатить глаза, и вновь принялся разглядывать вещицы. Младший братишка хотел показать мне какие-то детали внутри шкатулки. Но тут моё внимание вдруг привлекло нечто куда более интересное.

Глава 27

Я взял одну из подвесок, которые вытащили мальчишки. На цепочке висел серебряный равносторонний крест с расширяющимися концами лучей.

– Это крест тамплиеров, – поведал старший мальчик.

Я повертел его в пальцах.

– Твой отец их делает?

– Он продаёт их путешественникам, которые приезжают искать сокровища, – сказал мальчик с ноткой пренебрежения в голосе.

Я уставился на него:

– Люди приходят сюда в поисках сокровищ?

– Не сюда. В старую штаб-квартиру тамплиеров.

– А где это?

– Видел башню на севере?

Я кивнул, и мальчишка сказал:

– Вот там она и была. Люди всё время туда ходят. Ищут сокровища. Отец говорит, что они дураки.

Он проницательно посмотрел на меня, видя, как я впился взглядом в крест.

– Хочешь его? Могу продать.

– И за сколько?

– Три луи.

Даже если б я был слишком наивен и не понимал, сколь это дорого, всё равно – потрясённое лицо младшего брата испортило мальчишке игру. В любом случае крест был мне не нужен. Я уже узнал кое-что гораздо более интересное.

– Может, в другой раз, – сказал я. – А сейчас мне надо вернуться к друзьям.

Когда я вошёл в гостиную, Салли всё ещё общалась со своей бабушкой, молча сидевшей в кресле. Том, не понимавший ни слова, разглядывал комнату. Он что-то заметил в углу. Девочка лет четырёх высунула голову из-за дивана. Она с благоговением и страхом взирала на Тома, который был почти втрое выше её. Том поманил её пальцем. Малышка посмотрела на старших сестёр, пытаясь решить, безопасно ли это. Медленно и неуверенно она двинулась вперёд. Том так же медленно наклонился и потянулся к ней.