Проклятие валькирии

Никому лучше не знать, что жить здесь теперь ей и вовсе невмоготу, как ни привыкла за зиму. Ингеборг разулыбалась и принялась с двойным усердием месить тесто. Но вдруг веселье оборвалось. Она обернулась к двери: там стояла Мерд, разодетая, как истинная хозяйка. Рабыни попрятали взгляды, даже Бьерна потупилась. Но не из-за уважения или страха все притихли, а лишь потому, что никто власти воительницы здесь рад не был. Уж как Сиглауг всех в ежовых рукавицах держала, а за самодурством замечена не была. Напротив, от Мерд того и ждали — самодурства и несправедливости.

Девушка окинула всех взглядом, легонько смахнула выступившую от духоты испарину со лба.

— Хитро вы все придумали, — будто сама себе пробормотала Мерд, глядя перед собой. — Побратимство Лейви с ИНГОЛЬБОМ. ВОТ И теперь скальда вместо себя прислал, зная, что ему тут появляться нельзя… И говорить желает только с Хаконом.

Асвейг непонимающе нахмурилась, не зная, стоит ли что-то отвечать. Но похоже, промолчав, она не ошиблась: Мерд просто ворчала, считая, что ее обвели вокруг пальца. Однако все стало ясно, когда они вошли в длинный дом. Там, кроме нескольких рабынь, которые убирали со стола посуду после трапезы, и Хакона оказался еще и Лейви. Он тут же перевел взгляд на Асвейг и белозубо улыбнулся, словно родного человека увидел. На глаза почему-то тут же навернулись слезы.

— Вот, привела, как и просили, — недовольно бросила Мерд и села рядом с мужем. Тот и не посмотрел на нее, продолжая о чем-то размышлять.

— Думаешь, я не понимаю, что не для себя ты рабыню выкупить хочешь? И что золото, которое ты мне тут за нее предлагаешь, явно не твое. Красная цена ей — восемь марок. И лишнего мне за нее не надо.

— Я не хотела бы продавать Асвейг, — осторожно возразила Мерд. — Работы в поместье много, особенно, если вы отправитесь в поход… Тем более отдавать Гагара сейчас неразумно.

Хакон дернул уголком губ, словно жена его раздражала.

— Мерд тоже говорит дельные вещи. Мы собираемся в поход, в поместье останется не так много людей, чтобы работать и содержать хозяйство. И лишиться сразу двух рабов…

— У меня в Уппсале много хороших знакомых, — ничуть не стушевался Лейви, продолжая удерживать на губах приветливую улыбку. — И среди тех, кто торгует рабами — тоже. Я могу сделать так, что тебе пришлют самых лучших треллей совершенно бесплатно. Раз уж ты опасаешься, что твое хозяйство пострадает.

На этот раз конунг наморщил лоб, подозрительно прищуриваясь. А Мерд и вовсе обиженно нахохлилась: никто не любит, когда все начинает идти не так, как рассчитывал. А вот Асвег наоборот, приободрилась, и нарочито беззаботный вид Лейви только прибавлял уверенности.

— Мягко ты стелешь, скальд. Да и кто бы сомневался в твоих умениях, — помолчав, вздохнул Хакон. — Что ж такого в этой рабыне, что Ингольв на все готов пойти, чтобы ее забрать и уберечь? Неужто по отцовским стопам пошел, влюбился?

— Может, и влюбился, — Лейви пожал плечами. — И не хочет, чтобы она закончила так же, как его мать под гнетом хозяйки.

Он недвусмысленно вперился в Мерд, а та аж покраснела. Конунг проследил за его взглядом и помрачнел.

— Вели брути, чтобы помогли Асвейг и Гагару собрать вещи, которые они смогут забрать с собой, — обратился он к жене. — Мне не нужны здесь рабы, от которых одни только проблемы.

— Но… — воительница встала, готовясь снова спорить.

— Я сказал, иди, — Хакон глянул на Асвейг. — И ты тоже.

Зло шагая, Мерд поспешила вон из дома. Пришлось бежать за ней, а то неровен час напоследок найдет, за что отыграться.

— Не думай, что ты отделаешься так легко, — коротко обернулась воительница. — Я еще поговорю с Хаконом…

— Тогда я тоже поговорю с твоим мужем, — сама для себя неожиданно ответила Асвейг. — Думаю, мне есть, что ему рассказать.

Мерд встала, как вкопанная, и медленно повернулась к ней.

— И что же ты собралась рассказать ему?

— А то, что его жена в первую после свадьбы ночь бегала к Ингольву. Чтобы, верно, как рабыня, на сене с ним…

От громкого шлепка аж уши заложило. И только потом, когда словно огнем вспыхнула щека, Асвейг поняла, что Мерд ее ударила. Она успела удержать ее запястье и шагнула навстречу, не обращая внимания на боль. По пальцам знакомо разбежалось покалывающее тепло. Убить ее — так легко. Но как нелегко придется после. Но, уже собираясь отпустить замершую от неожиданности воительницу, Асвейг помедлила, прислушиваясь к тому, что почувствовала. Гораздо больше жизненных токов, чем может вместить один человек. Едва заметные, тонкие, но обещающие разрастись и сплестись накрепко с нитями силы матери.

Сказать ей?

Асвейг разжала пальцы, давая Мерд отшатнуться. Ничего, скоро узнает сама, когда не придет лунная кровь.

— Ты — рабыня, и никто тебе не поверит, — переведя дух, буркнула хозяйка.

— Может быть. Но Хакон все же задумается, почему он спал всю ночь вместо того, чтобы с женой быть, — Асвейг не дрогнув проследила, как та, уже подняв руку для нового удара, опустила ее.

— Катись отсюда на все четыре стороны. И лучше тебе больше никогда не попадаться мне на глаза.