Проклятие зверя: 3 дочь, 13 невеста

— Даже если его сын, — неспешно поднялся, переступил с лапы на лапу, — не мечтай обо мне, тощая! Другому ты обещана, — последнее точно ножом мне по сердце резануло. Хотела уточнить кому, да Зверь прочь сорвался. Горечь затопила и уста, и душу. Уж лучше бы ЕМУ! Не знаю, почему, но мысль, что Рагнар — мой жених казалась тёплой и весомой. Настолько весомой, что и умирать было бы не страшно. Под ним! Таким могучим, красивым, бравым хлопцем, коим его запомнила, когда он с Альфой на смотрины прибыл, коего на полянке нашей, на камне увидала. Тому, по кому моё сердечко уж давно билось, а с недавних пор только «Мой» яростно отколачивало! Мой… Да НЕ МОЙ оказалось…

Сглотнула сухим горлом, да за волколаком побежала.

Так ещё год пролетел…

И до того привыкла я к другу своему мохнатому, что уж не верила в его кровожадность. Не был он таковым, даже ежели другие волколаки кровь люду пускали, невест задирали. Скорее уж мягкий, нежный, и не злой вовсе… разве что иногда, и то, как наставник, кого ученик не слышит.

А в остальном — терпеливый, умный, а ещё родной.

Ни с кем я так себя хорошо не чувствовала, как с ним. Даже со свояками, кто мне с каждый годом всё более чуждыми казались, ежели не считать Иржича. Он вообще стал ко мне слишком внимательный: то проводит до дома, то на тренировках помогал, аль тяжесть какую до дому донести.

— Ты что, больной? — не выдержала очередного предложения прогуляться.

Ему как двадцать три стукнуло, батька его, Зварич, всё чаще сыну поручать разные дела начал. Явно на своё место готовил, а Иржич хорош всем был: и с оружием умел, и силой подсобить, кому надобно, первый красавец, задира и будущий смотритель резервации. Права с невестами не вошкался, а то, что повеса знатный, знала не понаслышке — уж столько девиц по его вине рыдало.

Да и невест по нему много с ума сходило — оно и понятно, завидный парень, ни какой-то жених-волколак, кого и не видал никогда воочию, а самый что ни на есть — живой, свояк, улыбчивый и приветливый. А как он шутил? Эх, ни одна без улыбки не оставалась!

А вот он к невестам ровный был. Болтать — болтал, руками не трогал. Знал, ежели посмеет испортить, в лучшем случае его смерть ожидала. В худшем — волколаки всю его семью под клык бы пустили. Всю — до последнего колена, дабы неповадно было зариться на запретное и чужое.

Потому и был хорошим для всех невест, но равнодушным, окромя меня — мне свою компанию продолжал навязывать. Знал, опасное это занятие, но всё равно знаки внимания оказывал.

— Больной, того не скрываю, — пробурчал, рядом вышагивая, за мной увязавшись. — Слав, а Слав, ну давай вечером погуляем.

— Да ну тебя, — отмахнулась безлико, не принимая всерьёз его подкаты. Шла между хоромин да раздумывала, как так вышло, что теперь на загон брали девиц более поздних. Раньше и до шестнадцати годков могли забрать, а теперь Альфа озвучил новый срок взросления. Не была против, наоборот порадовалась — было теперь у меня больше времени пожить, и заниматься собой… И конечно нравилось, что нас теперь не только Вонич тренировал, но и волколак.

Девки все как одна скулили и плакали, синяки залечивая, а я… Наверное, меня Рагнар приучил к боли и нагрузкам, но мне не тяжко было. Я счастлива была занятиям, а потом ещё и подглядывала за тренировками мужчин на ристалище, где они то рукопашный бой отрабатывали, то мечом махали, то с ножом управлялись. И я очень хотела, как они научиться, аж руки чесались.

Супротив Зверя ясное дело не устоять, но ежели враг какой покусится, вдруг смогла бы дать отпор!

— Люба ты мне, сколько можно о том твердить? — прошуршал за спиной Иржич. Мы уже ко двору жилому невест подходили. — Неужто не видно?

— Неа.

— Ежели б не так, давно о твоих прогулках по лесу растрезвонил, — опять завёл старую песню.

Было дело, пару лет назад Иржич меня застукал, бегущей с поляны. Псиной я тогда пропахла жутко. И конечно, когда на парня налетела, а он, специально выскочил из-за дерева, чтобы меня остановить. Дураком не было, потому и смекнул, что я не потерялась в дремучем лесу, сколько бы не отнекивалась и не уверяла в обратном. Упрямо заявил, что всё знает, и ежели я с ним не встречусь, отцу о моих похождениях расскажет.

В тот вечер на свой страх и риск не пришла… Он умолчал. Уже это делало ему чести, хотя Иржич продолжал о том напоминать с завидным постоянством. Так что, каким бы он не был гадом и бабником, уважения у меня вызывал. Не болтун! И упрямец…

Я остановились подле забора, в котором давно уж лаз сделала, расшатав один зубец.

— С чего вдруг? — не желала вступать в долгую беседу, но уж больно парень с чувством о сердечном сказал.

— Да кто ж это сердце ведает? — досадовал парень, и метания душевные на лице красивом чётко отразились.

Ого, и впрямь не ведал.

— Так ты их гони метлой, — потешалась без улыбки. — Знаешь ведь, нет будущего у меня. А ежели свяжешься со мной, и у тебя…