Проклятые (ЛП)

Грэй стонал, когда я царапала его кожу, оставляя красные рубцы, пока наконец не содрала ее. Он сорвал с меня рубашку и отбросил в сторону, а я расстегнула лифчик и бросила его на пол. Его рот снова накрыл мой, его рука зарылась в мои волосы, пока я возилась с пряжкой его ремня и расстегивала ширинку. Я не позаботилась о том, чтобы снять с него брюки, прежде чем переключить внимание на свои собственные. Стянула их, скинула сапоги и боролась за то, чтобы он не отнял свой рот от моего.

Он схватил меня за бедра и швырнул на кровать. Я подпрыгнула, прежде чем опуститься на подушки. Грэй смотрел на меня, взгляд согревал мое тело, пока он стягивал с меня штаны вместе с нижним бельем, а затем оседлал мою талию и сцепил мои руки возле головы. Розы, которые я держала на тумбочке, расцвели и разрослись, как колючая лоза.

Была только одна проблема. В кои-то веки не я контролировала ситуацию.

— Грэй, — прошептала я, обращаясь к нему, когда он прижал меня к себе.

Лоза обвилась вокруг стоек кровати, натянулась, а затем протянулась ко мне и обвила мои запястья. Они расположились аккуратно, прижимая угрожающие шипы к моей коже. Я почувствовала их укол только тогда, когда сдвинулась с места, и Грэй отпустил меня, откинувшись назад и глядя на меня сверху вниз.

Он встал, снимая штаны и позволяя теплому взгляду скользить по моему телу. Его ласки ощущались как сладкое дуновение воздуха, проходящее по моей коже. Мои соски затвердели от прохладного ветерка, а его прикосновение к моим ногам заставило меня раздвинуть их.

Грэй захихикал, шлепнув меня по верхней части бедер, от чего я вздрогнула так, что шипы пронзили мою плоть. Он ухмыльнулся, склонившись надо мной, и со стоном слизал кровь с моей кожи.

Я задалась вопросом, скучал ли он по этому, или ему нравилось, что в этом нет необходимости. Такой человек, как Грэй, не любил зависеть от чего-либо или кого-либо. Я знала это, потому что сама тоже не любила.

Он злобно ухмылялся, разрабатывая свой план.

Я была в полной жопе.

27

Грэй

Вкус ее крови на моем языке вызывал во мне желание дикости. Я хотел большего, хотел чувствовать ее вкус всегда. Пусть у меня больше не было клыков и физической жажды, это не означало, что я не желал близости, которую она приносила с собой.

Встав на колени, я устроился верхом на ее груди, сжимая свой член и направляя его к ее губам. Она плотно сжала их, в ее вызывающем взгляде светилось неповиновение. Она все еще была зла на меня, но не могла отрицать потребность, которую испытывала. Жестокость танца между нами означала, что мы могли одновременно желать пустить друг другу кровь и трахаться; две противоположности, обрушившиеся друг на друга.

Оставалось только надеяться, что мы уцелеем после этой бури.

— Открой свой чертов рот, Ведьмочка. На этот раз ты будешь пить не мою кровь, — сказал я, ухмыляясь, когда ее глаза расширились.

Она открыла рот, чтобы проклясть меня, и я воспользовался этой возможностью, чтобы войти в нее. Уиллоу застонала, обхватив головку моего члена, когда я стал проталкиваться глубже. Я просунул руку под ее голову и прижил ее шею к подушке, чтобы мог проникнуть глубже.

Она бормотала, пытаясь вымолвить слова. Я не позволил ей этого сделать, не выходя полностью из ее теплой гавани, пока трахал ее рот. Мне не нужно было слышать слов, чтобы понять, что она сказала, блеск в ее глазах только сделал мой член тверже.

Ты гребаный мудак.

Это было написано на ее лице.

Я еще глубже вошел в ее горло, не давая ей возможности сглотнуть. Она зарычала, ее глаза заслезились, а взгляд стал еще глубже.

— Не делай вид, что твоя киска не промокнет к тому времени, как я накрою тебя своим ртом, любовь моя, — выругался я, когда Уиллоу сглотнула и позволила мне войти.

Я двигался неторопливыми толчками, нежнее, чем если бы она стояла передо мной на коленях.

Она была в моей власти, потому что хотела этого, как бы она ни пыталась возразить. Хитрая штучка присосалась, когда я отступил от ее горла, давая ей возможность дышать.

— Блять, — простонал я, чувствуя, как она берет то, что хочет, и это мучило меня.

Мне хотелось почувствовать, как ее ногти впиваются в мою задницу, как она втягивает меня в себя все сильнее и сильнее. Вместо этого я довольствовался неглубокими толчками, позволяя ей творить магию языком, пока не переступил грань.

Я ударил ладонью по стене и наклонился вперед, а Уиллоу сосала, пока я не кончил. Она не сводила с меня глаз, сглатывая, позволяя мне двигаться в ней.

Она все еще злилась на меня, когда я вышел из ее рта, посмотрел вниз на красную, набухшую плоть и скользнул вниз по ее телу. Я устроился между ее бедрами, прижав свой обмягший член к ее влажному теплу.

— Видишь? Ты вся мокрая, — сказал я, прижимаясь к ее рту долгим поцелуем, а затем провел пальцем по ложбинке между ее грудей. Утолив свои насущные потребности, я не спеша стал рисовать круги вокруг ее грудей и сосков, наблюдая, как по ее коже бегут мурашки.

— Не будь мудаком, — шипела она, извиваясь под моими прикосновениями.