Проклятые поэты

В это время от задиристых лозунгов символисты переходят к поиску «кредо», появляются статьи Эрнеста Рейно («О символизме», 1888) и Эмиля Верхарна («Символизм», 1888), выходят в свет работы Жоржа Ванора «Символистское искусство» (1889), где сделана попытка связать это направление с оккультными науками и мистикой, и Жана Тореля «Немецкие романтики и французские символисты» (1889), в которой, по сути, символизм впервые рассматривается в историко-литературной ретроспективе и возводится к его первоистоку; Вьеле-Гриффен сопровождает сборник «Утехи» программным предисловием, а Шарль Морис, стремящийся осмыслить место символизма в новейшей поэзии, выпускает обширное сочинение «Литература нынешнего дня» (1889). В эти же годы начинает звучать голос и литературной молодежи: 18-летний П. Валери обращается к Малларме с письмом (1890), содержащим тонкую интерпретацию маллармеанской поэтики (а в зародыше – и теорию «чистой поэзии» самого Валери), а А. Жид, уже успевший выпустить первый сборник стихов «Стихотворения Андре Вальтера» (1887), публикует страстный «Трактат о Нарциссе» (1891), имеющий подзаголовок «Теория символа» и проникнутый духом платонизма.

Звездный час французского символизма пришелся на начало 90-х: признание академической критики в «Ревю де Дё Монд»; большая серия интервью, взятых Жюлем Юре у поэтов-символистов Малларме, Мориса, Ренье, Сен-Поль-Ру, Кана, Метерлинка; «школа Малларме», окончательно оформленная и царствующая на поэтическом олимпе.

Трудно согласиться с утверждением, что торжество всегда чревато кризисом и что рост влияния новой поэзии свидетельствовал о близящемся закате. Французский символизм стал мощным толчком к самоопределению и персонализации и, естественным образом, вел к обогащению поэтической палитры и к поэтической стратификации и плюрализации.

У А. Самена усиливаются элегические мотивы, Ренье, попытавшийся было насытить свой символизм интимно-лирическими нотками («Как во сне», 1892), обращается (или возвращается) к эпикуреизму и декоративности («Игры поселян и богов», 1897), Мерриль («Четыре времени года», 1900) и Э. Верхарн («Поля в бреду», 1893; «Призрачные деревни», 1895) тяготеют к «социальному символизму». Популярность оккультизма («Великие посвященные» Эдуарда Шюре, 1889) приводит к усилению эзотерических и мистических тенденций в символизме, что вызывает внутреннюю реакцию со стороны таких поэтов, как Поль Фор («Французские баллады», 1896), Ф. Вьеле-Гриффен («Ясность жизни», 1897) и Франсис Жамм («От утреннего Благовеста до вечернего», 1898), славящих «радость жить» и культивирующих непосредственность и искренность в поэзии.

Скромное незаметное существование учителя лицея и, быть может, самая изысканная, наитончайшая, чистая лиричность… Мечтательный, изящный ум, то склонный к стройности рассуждений, то проникновенно-мистический, чем-то напоминающий аристокловский. Знавшие его видели секрет маллармизма в платонизме.