Проклятые (СИ)

- Вместе не получится – окно слишком узкое, я не пролезу, да и ты с трудом протиснешься. Кроме того, я даже до края подоконника не дотянусь. Ты должен меня спасти – привести сюда полицию. Помни, я тебя жду, - Джон смотрит на Шерлока серьезно, без прежней улыбки, как на взрослого, и Шерлок, внезапно повзрослев, медленно кивает.

- Я приведу помощь, - говорит он тихо, опуская голову – смотреть Джону в глаза невыносимо. – Ты только дождись меня.

- Я дождусь, - твердо обещает Джон. Он садится на корточки перед Шерлоком и протягивает что-то на ладони. – Возьми, это тебе на удачу. Мой счастливый талисман.

Шерлок с проблеском слабого интереса смотрит на круглый стеклянный шарик, внутри которого колышется маленький кораблик. Поколебавшись, он забирает шарик и прячет его в карман. Шерлок должен спасти Джона, удача понадобится как никогда.

Вдвоем они заматывают Шерлока в одеяла, закрепляя их кое-как. Джон помогает Шерлоку забраться на стол, сам забирается на стол следом. Потом Джон встает на табуретку и наклоняется, чтобы взять на руки Шерлока. Шерлок обхватывает Джона за шею, прижимается на короткий миг, опять ощущая внутри странно сладкое тепло и ликующее счастье.

- Я вернусь за тобой, - шепчет Шерлок на ухо Джону.

- Конечно, малыш, - Джон спокоен и собран.

Он поднимает Шерлока на руках, и тому удается ухватиться за край оконной раны. С помощью Джона Шерлок подтягивается, окончательно забираясь на узкий подоконник. Он осторожно расчищает себе место от осколков и оглядывается на Джона в последний раз.

- Фортуна дружит с отважными, - произносит Джон, ободряюще улыбаясь, и Шерлок машет ему завернутой в одеяло рукой. – Держись деревьев и строений, обходи открытые места, - напутствует Джон.

Шерлок кивает и с трудом протискивается через узкое пространство окна, вываливаясь в зимний холодный день и застывшую грязь. Шерлок жестко приземляется на корточки и некоторое время боится поднять глаз, ожидая увидеть над собой тех самых типов в халатах. Но время проходит, и никто не хватает его за шиворот, чтобы вернуть обратно в подвал. Наконец, он осмеливается осмотреться. Они в какой-то промышленной зоне – вокруг что-то вроде складов, контейнерных блоков и брошенных ржавых машин. Где-то в отдалении лают собаки на фоне протяжного паровозного гудка. Похоже, рядом железная дорога. Холод быстро пробирается под кожу. Шерлок шмыгает носом, натягивая одеяло на голову, последний раз оглядывается на разбитое окно и бежит за помощью.

Он плохо помнит свое бегство: мелькание голых деревьев, каких-то нежилых домов, рельсов, собак, злобно лающих вслед. Шерлок четко помнит человека в полицейской форме, в которого врезается с разбегу, помнит собственный захлебывающийся рев и невнятные просьбы спасти Джона. Он плохо помнит, как его куда-то везут в полицейской машине, только бессильную злобу на то, что они не верят ему, а значит, помощь Джону откладывается. Он кричит на полицейских и рвется выбраться из машины прямо на ходу, но в этот момент машина останавливается перед каким-то зданием, и он оказывается в объятиях мамули. На улице ночь. Его и мамулю ведут в какое-то помещение, где перепуганный отец пьет из пластикового стаканчика что-то отвратительно пахучее. Руки отца ходят ходуном, и жидкость из стаканчика проливается на пол. Шерлок игнорирует отца и пытается опять рассказать о Джоне, и на этот раз его слушают внимательно. Полиция задает вопросы. Уточняет подробности. Шерлок рассказывает все, что знает. Он боится за Джона и рвется показать дорогу обратно. Пусть он плохо помнит, как бежал, но дорогу найдет, в этом он уверен. И ему, кажется, верят. Ранним утром Шерлок с родителями и люди из полиции едут туда, где его нашли. В микроавтобусе есть место даже для служебных собак, и на них Шерлок надеется больше всего. Собаки умные и смелые, они не позволят себя провести. Дорога отпечатана в голове Шерлока красным пунктиром. Он словно по какому-то наитию помнит, где нужно свернуть и какое выбрать направление. Это странно с учетом того состояния, в котором он бежал за помощью. Когда Шерлок останавливается перед разбитым окном, из которого выбрался не больше суток назад, сердце сжимается в тоске. Отчего-то он уже знает, что Джона здесь больше нет. Полиция обследует все помещения, находит брошенную медицинскую лабораторию, спальню, в которой содержали Шерлока и других мальчиков, даже ведро, в которое писал Шерлок и опрокинутые табуретки, но только не Джона. Ни Джона, ни Пита с Риком, ни тех двоих в белых халатах – здание брошено. Шерлок плачет, уткнувшись в мамин живот, не желая верить в то, что Джона больше нет. Совсем нет. Его так и увозят плачущим, не отлипающим от мамули.