Проклятые сны (СИ)

Белль не сомневалась в искренности предупреждения, но ей все же казалось, что тот,кто способен огров одолеть будет нуждаться в большем пространстве. А в эту так называемую клеть мог поместиться разве что ребенок.

- Слушаюсь и повинуюсь, - сказал Румпель и отправился выполнять поручение.

Какое-то время он и Белль прибывали в полной тишине. Периодически Румпель сжимал рукоятку своего меча. Вдруг раздался голос, жуткий, свистящий, потусторонний, и дважды позвал Румпеля. Голос исходил от клетки.

Румпель резко обернулся, подошел вплотную и поднял покрывало.

- Да ты ребенок! - удивленно воскликнул Румпель.

Белль посмотрела на пленника. Это был совсем не простой ребенок. Точнее была. Рыжеволосая девочка, лишенная глаз. Кажется рожденная без них, но откуда же тогда взялись длинные уродливые шрамы во все лицо?

- Пить…-прошелестела она и указала на ведро с водой, - я не пила много дней…

- Откуда ты знаешь меня? - проигнорировал просьбу Румпельштильцхен.

- Я — провидица. Все вижу. Все знаю.

- Нет, нет, нет, нет. Я не верю. Ты просто подслушала..

- Логично, - кивнула Белль.

- Румпельштильцхен — сын жалкого труса, взращенный старухами, который страшится повторить путь отца. Это я тоже подслушала? Повторю: я провидица. Все вижу: что было, что будет.

- Ты видишь будущее? - Румпель инстинктивно ударил себя указательным пальцем по лбу и ткнул им в сторону провидицы. В его голосе прозвучал неподдельный интерес.

- Да. Включая твое.

- Нет, нет, нет, - он активно замотал головой, - Я не жалую темную магию.

Белль всплеснула руками и закатила глаза.

- Даже если дело касается твоей жены? Милы?- многозначительно произнесла девочка.

- Что с ней? Она здорова? - испугался Румпель.

Провидица плотно прижалась к деревянным прутьям клетки:

- Дай мне воды.

Подавив остатки сомнений, Румпель зачерпнул ковшом воды и подал ей.

- Держи. Утоли жажду, ведьма, и поведай, что с моей женой.

- У нее дитя под сердцем.

- Бывает же, - скучающим тоном отметила Белль.

- Я стану отцом, - не веря, улыбаясь среагировал Румпель.

- Жена подарит тебе сына. Но в завтрашнем бою отца своего он утратит.

- Я погибну? Нет, нет, нет. Ты должна научить меня, как этого избежать!

- Никак, - отрезала ведьма.

- Не будет больше тебе воды!

Румпель отобрал черпак и кинул в ведро.

- Однажды ты мне снова поможешь, - сказала провидица, сделав акцент на слове «снова», давая понять, что первая их сделка уже состоялась.

- Врешь! Мила не беременна! Ты это сказала ради воды! А теперь внушаешь мне мысли о побеге!

- Уже внушила, - вздохнула Белль, - Кто угодно бы сбежал после такого предсказания.

Лицо Румпеля в этот момент выражало крайнюю степень отчаяния.

- Вот увидишь, - продолжала провидица, - Завтра у вас будет бой. Вы сядете на коров и ты поймешь: я тебе не лгала.

- Коров?! - зло процедил Румпель, - А кто будет на катапультах? Молочницы?! Довольно с меня этой лжи!

- От судьбы никому не уйти. У тебя будет сын, но его постигнет доля безотцовщины, - отпустила провидица свое последнее бесстрастное замечание.

Белль задумалась над глубоким смыслом этих слов. Так или иначе, но своего отца Нил потерял, не взирая на все усилия, которые прилагал Румпель, чтобы только быть с ним.

Обреченный и совершенно разбитый, Румпель накрыл клетку покрывалом.

Воспоминание сменилось.

Белль на сей раз переместилась лишь во времени. Все тот же лагерь, но только ночью. Тишину нарушали новые звуки — крики и стоны раненных людей. Одного из них, в котором Белль опознала паренька с повесткой, не умеющего читать, как раз пронесли мимо Румпеля и другого солдата.

- Везет ему, - казал солдат.

- Везет? Да он же весь искалеченный! - возмутился Румпель.

Белль прикрыла глаза, и покачала головой. Она ощущала всю иронию происходящего.

Военный, который прежде давал Румпелю поручение созвал солдат. Все, включая Румпеля сгрудились и приготовились слушать.

- Прибыл обоз от герцога, - провозгласил он, - Завтра верхом поедем.

- А на чем? - спросил Румпельштильцхен.

Вопрос конечно же многим показался глупым, но Белль-то знала причину.

- Как на чем? На лошадях, ясно дело, - ответил командир, - Так что все берем по «корове» и седлаем лошадей.

- Что-что берем? - пискнул Румпель

- «Коровы». Лучшие седла из телячьей кожи. Мы их так называем.

Солдат, мечтающий стать калекой, пихнул Румпеля в бок и сказал:

- Пойдем! А то лучшие разберут!

- Да-да, - голос Румпеля дрожал, - Я сейчас…

Оставив без внимания палатку со снаряжением, Румпель пошел к палатке кузнеца, возле которой на повозке все еще стояла проклятая клетка. Не поднимая покрывала, он отчаянно и быстро зашептал:

- Значит, все правда? У меня будет сын? И я погибну? Отвечай же!

Он резко сдернул покрывала. Клетка была пуста.

В порыве бешенства он принялся колотить по клетке кулаками, а потом испуганно заплакал. Тут его взгляд упал на громадный тяжеленный молот. Его вид вернул Румпелю самообладание.

Белль знала, что должно произойти и не хотела быть свидетелем6: это было слишком тяжело. Но как бы тяжко не приходилось ей, ему было в этот час в сотни раз хуже.