Проклятые сны (СИ)

Тем временем Мила обняла своего будущего мужа и сказала:

- Да, я выйду за тебя. И я тоже тебя люблю.

И секунды не прошло, как они решили скрепить помолвку поцелуем. Очень долгим поцелуем. Очень долгим.

Если бы Белль могла как-то влиять на реальность, то непременно бы вклинилась между ними, раскидала бы их в стороны и сказала «Хватит».

- Я, конечно, ужасно тут радуюсь за вас, но на свадьбу не пойду, - сказала Белль вслух, - Эй! Где этот чертов туман, когда он так нужен! Или огонек какой…

Румпель и Мила тем временем невозмутимо продолжали целоваться.

Наконец молитвы Белль были услышаны и ее унесло прочь, но…не в туман.

- Да вы издеваетесь! - воскликнула Белль, когда оказалась в следующем ведении.

То была маленькая деревенская церковь, скромно убранная. По середине небогатый алтарь. В метрах пяти от него начинались ряды лавок и заканчивались они у самого входа. В день свадьбы Румпельштильцхена и Милы большинство мест пустовала. Да и всего присутствовало двенадцать человек, включая жениха, невесту, священника и служку. Белль нашла себе место на самом последнем ряду и под монотонное латинское бормотание священника принялась рассматривать гостей. Четыре женщины и четверо мужчин. Одна из пар была пожилой, вероятно родители Милы. У женщины было уставшее, измученное, но счастливое лицо. Мужчина смотрел серьезно, но тоже не без некоторой доли удовольствия. Трое мужчин, вероятно, были братьями Милы. Белль видела некоторое сходство. А девушки, вероятно, ее подругами, так как их одежда сильно отличалась от платья той же матери Милы, а головы были непокрыты. Со стороны Румпельштильцхена конечно же никого не было.

Белль подумала, что раз уж она все равно здесь, то игнорировать церемонию и ее главных виновников просто напросто глупо. Сначала она рассмотрела Милу. Оценивающе рассмотрела. Рассмотрела и ее длинные черные, как уголь волосы, и бархатную молочно-белую кожу, и ее прекрасный профиль. Темные синие глаза, густые брови, прямой красивый нос, идеальная линия губ. Черт! Она была прекрасна. Скромное белое платье, начинающееся у самого горла и спадающее до щиколоток не могло спрятать совершенных линий ее тела.

И рядом, не менее молодой и прекрасный стоял он. В честь дивного события Румпель кажется знатно раскошелился. Черные штаны, черная куртка, белоснежная рубашка, завязанная на груди черными лентами. Лицо было свежим, чисто выбритым и …счастливым. Священник завершил церемонию, все встали и степенно вышли из церкви. В руках у гостей Белль приметила мешочки, вероятно с рисом. Белль вышла вместе со всеми и встала слева от входа. Слева также стояли три подружки Милы. Молодожены вышли из церкви и конечно же были осыпаны рисом с ног до головы. Румпель и Мила смеялись, но потом стали немного серьезнее. К ним подошел служка и протянул бокал вина жениху. Вероятно, какая-то традиции, которая была не сильно известна во владениях ее отца. Румпель выпил половину и протянул жене. Мила покрутила бокал в руке, решая как распорядиться содержимым, потом осушила до дна и разбила. Лицо Румпеля светилось от счастья, но все же оно сильно отличалось от его лица в день их с Белль свадьбы. На нее, на Белль, он все же смотрел по другому, будто там тогда никого кроме нее и не было, будто она была всем, чего он желал в своей жизни. Белль успокоилась и улыбнулась, искренне радуясь этому проблеску света в его печальной жизни, радуясь вместе с ним. Все же, пусть и не совсем реальный, но один гость сегодня был и с его стороны.

Воспоминание оборвалось.

========== Глава 6. Повестка ==========

Вновь Белль блуждала в белом тумане, который кажется становился все реже и реже. Если раньше Белль с трудом могла разглядеть свои собственные ноги, то теперь ей было видно все на расстоянии метра. Надо признать это сильно облегчало поиск предметов, которые, словно своеобразные порталы, носили ее по памяти Румпеля. И вот она отыскала сразу два предмета: свиток пергамента и шаль, которая Белль была прекрасно знакома. Шаль Бэйлфайера, которую Голд сделал своим талисманом. С нежностью Белль сжала ее в руках, прижала к щеке и тихо заплакала по Бэю и по навсегда разбитому сердцу Румпельштильцхена.

Некоторое время спустя Белль накинула шаль себе на плечи и подобрала маленький свиток. Совсем маленький, содержащий в себе немного информации, но зато какой. Эта была повестка. Лицо Белль сделалось очень серьезным, но прежде чем она сама успела как-то отреагировать, туман рассеялся и уступил место торговой площади в каком-то маленьком городке.

Посередине, на грубо сколоченном, деревянном помосте, стоял глашатай и призывал людей вступить в ряды армии герцога, дабы «защитить род людской от чудовищ мерзких». Впрочем, пропаганда была лишь дополнением к его основной роли, а роль эта заключалась в выдаче повесток призванным в ряды бойцов против воли. Белль стояла достаточно далеко от помоста и толпившихся около него мужчин. Рядом с ней стоял довольно молодой человек и рассматривал свою, уже полученную повестку. Похоже, что читать он не умел.

- Румпельштильцхен, - выкрикнул глашатай.