Проклятые вечностью (СИ)

Девушка высвободила руку, запутавшуюся в широком плаще, и провела пальцами по его щеке и губам, почувствовав на них почти невесомый поцелуй. Граф принял эту ласку с такой теплой улыбкой, что даже его мертвая душа затрепетала. В туже секунду их губы встретились в страстном поцелуе, сметающим все сомнения, сжигающим прошлое: его обиды и недосказанности. Раньше Анна никогда не сомневалась в том, что отомстит семейному врагу, теперь же, находясь в его объятиях, она понимала, что простила. И место одной уверенности заняла другая — уверенность в том, что ее предки никогда не простят ее. Но она не хотела думать об этом сейчас! Уж лучше замаливать грехи после их совершения, чем всю жизнь грешить недозволительными мыслями. Она много читала о страсти, теперь же ей довелось ее пережить, и она не хотела от нее отказываться, даже если за это злодеяние ей придется обнаженной пройти сквозь все круги Ада.

И вновь их губы слились в жадном поцелуе, его руки исследовали ее тело, открывая для нее все новые и новые наслаждения. Анна подалась вперед, прильнув к вампиру, упиваясь огнем его касаний, она даже не заметила, как ветерок, игравший с облаками пара, исходившими от воды, переменился, набрал силу и стал холоднее. Сейчас это было неважно, как неважно было и все то, что происходило в мире вокруг, ибо их мир сузился до двух истомившихся душ, которые наконец-то смогли слиться в единое целое.

Чувствуя на тыльной стороне бедра его руку, принцесса покорно развела ноги, позволив его пальцам прикоснуться к ее девственному цветку. Издав хрипловатый стон, девушка изогнулась под ним, жадно принимая каждую ласку. Будучи еще неопытной в сердечных делах, Анна не решалась проявлять инициативу по собственной воле, но взамен предоставляла ему полную свободу действий, с трепетом отзываясь на каждое его прикосновение, отринув невинное смущение, которому не было места в мире испепеляющий страсти. Дракула был прав: если им суждено сгореть в огне, пусть лучше это будет огонь любви, который позволит им возрождаться каждую ночь в объятиях друг друга.

В ту секунду, когда вампир своими ласками довел принцессу практически до исступления, заставляя ее постанывать каждый раз, когда его губы касались нежной груди, граф неожиданно остановился, взглянув в ее глаза. Там, где-то в этой изумрудной глубине, на самом дне неизведанного омута, где раньше плескалась печаль, сейчас светилось солнце. Она была счастлива, она желала его, она простила.

Устроившись между ее бедер и уперев ладони по разные стороны ее лица, он попытался смирить свою плоть, чтобы не испугать возлюбленную напором. Его грудь вздымалась от частого дыхания, а в глазах застыла нежность, смешанная со страстью. Дракула слегка подался вперед, тут же почувствовав целомудренное сопротивление. От неожиданной боли Анна до крови закусила губу, чтобы удержать рвущийся наружу крик.

Чувства приводили в замешательство. Не впервые Владислав находился в подобной ситуации, но только сейчас осознал всю тяжесть ответственности, которая ложилась на его плечи, а оттого почувствовал себя неуверенно. Насколько проще было делать это, не отягощая себя эмоциями. Несомненно, эта была лесть его мужскому эго: знать о том, что он был первым со всеми обладающими правами, но одновременно с этим он не желал причинить ей страдания, не сумев обуздать рвущиеся наружу желания.

Граф вошел в нее медленно и замер. В этот миг в зеленых глазах девушки можно было прочесть мимолетное мучение первой близости. От внезапной боли у нее перехватило дыхание, и принцесса застыла, глядя на него умоляющим взглядом, но вскоре боль отступила. Теперь она понимала, через какую постыдную тайну проходят влюбленные, чтобы из половинок превратиться в единое целое, ибо каждая частичка разбитой души вампира, нашла недостающие осколки в другой разбитой душе — душе Анны, и наоборот.

Медленными движениями он начал двигаться внутри нее, неустанно наблюдая за тем, как она отзывалась на его прикосновения. Послушно выгибаясь под ним, она встречала его стоном каждый раз, когда он возвращался в ее девственную обитель. Но вскоре его движения стали более резкими и ритмичными и истома внизу живота вспыхнула с новой силой. Глаза заволокла темная пелена, и Анна будто провалилась в бездну неизведанных наслаждений. Она чувствовала, как с каждым движением его плоть становилась все жёстче, чувствовала, как напрягается его тело, будто приближая ее к какому-то эмоциональному взрыву, которого принцесса начинала стыдиться и побаиваться одновременно.