Проклятые вечностью (СИ)

Оставив позади гостиную и обеденный зал, они прошли мимо кабинета, где висело огромное полотно с картой, закрывавшее всю стену, которое Владислав даже не удостоил своим вниманием, пройдя на жилой этаж, а после поднявшись в библиотечную башню.

— Зачем мы сюда пришли?

— А зачем приходят в библиотеку? За книгами, разумеется, — отозвался граф, ощупывая стену за старым гобеленом, не обращая никакого внимания на изумленный взгляд Анны. Найдя на стыке между каменными стенами небольшую нишу, вампир надавил чуть сильнее, а потом метнулся к противоположной стене, где, издав негромкий щелчок, открылся небольшой тайник, в котором, завернутый в бархат, лежал ветхий манускрипт.

— Что это? — с изумлением проговорила Анна.

— Еще при жизни я увлекался магией и алхимией. Этот свиток был куплен у одного араба-чернокнижника. Он уверял, что здесь содержатся самые сильные заклинания этого мира, сейчас бы нам это пригодилось, — проговорил граф, но, развернув пергамент, раздосадовано отбросил его в сторону. Должно быть, во время весеннего паводка или сильного дождя, а может еще от какого-то катаклизма, по стенам потоками стекала вода, смывшая с листа древние письмена.

— Нет, я не об этом, — не обращая внимания на его манипуляции, проговорила Анна, устремив взгляд на картину в стене с изображением сражения между вампиром и оборотнем.

Очевидно, разгадав тайну убийства Дракулы незадолго до своего исчезновения, Карл оставил в доме подсказки для тех, кто придет исполнить священный долг после него.

— Я никогда не видела ее…

— Я думаю, ты не знаешь и половины секретов, которые хранят эти древние стены, — равнодушно заметил вампир.

— Здесь надпись на латыни, — проговорила принцесса, чьи познания в этом языке были достаточно скромны. Взяв в руки словарь, она стала пытаться перевести, но Дракула, наизусть зная священное пророчество, даже не взглянув на картину, произнес:

— Человек, что душою чист и что молится даже во сне, может зверем стать, когда сам аконит зацветет при полной луне. Когда ночью сменится этот день, воспарит он в поисках крови, как всадник на резвом коне.

— Это пророчество о том, как можно тебя убить, — будто пораженная молнией, воскликнула Анна. — В легендах говорилось о том, что тебе нанесет смертельный удар Левая Рука Господа. Это оборотень! Ван Хелсинг! Все было предопределено столетия назад.

— Да, ты права, не любому оборотню дано меня убить, лишь своему верному воину, Левой Руке, Господь дал такое право. Но, к сожалению для Гэбриэла, и к счастью для меня, этот момент безвозвратно потерян. Оборотень для меня опасен лишь в первое полнолуние, когда моя власть над его сознанием недостаточно крепка, но сейчас он уже ничего не сможет сделать.

— Подумать только, столетия поисков возможности изничтожить тебя, а ответ был всегда рядом, — задумчиво произнесла Анна.

— Неужели Вас, принцесса, расстроила эта новость? — с ехидством проговорил он, поднимая на девушку свои глаза.

— Я поражена тем, сколь слепы мы были все это время. Подсказка была так близко, достаточно было лишь протянуть руку…

— Близорукость — удел смертных. Они редко замечают очевидное. И все же… — повернув девушку к себе и обхватив ее плечи, протянул вампир, — раскаиваешься ли ты в том, что эта истина не открылась тебе раньше? Тогда, когда еще были живы твои близкие, тогда, когда ты была человеком?

— Нет, — после непродолжительного молчания отозвалась она. В ту секунду по его лицу скользнула легкая улыбка, и, заключив девушку в кольце своих рук, граф прижал ее к своей груди. — Но каждый раз, закрывая глаза, — продолжила Анна, заливаясь слезами, — я вижу их осуждающие взгляды, и душу сковывает льдом. Мне не хватает их, но хуже всего то, что мы уже никогда не встретимся ни в одном из миров.

— Прости меня! — едва слышно проговорил он, гладя ее по голове, как маленькую девочку. — Горевать о тех, кого ты любил и потерял — нормально. В этом природа разумных существ, но беда в том, что ни одна междоусобная война не обходится без жертв. Здесь нет виновных и правых, ибо каждый совершал поступки, о которых впоследствии жалел. Эти грехи копились и множились, скатываясь в огромный снежный ком, в центре которого была заключена душа. Каждый из нас защищал свою жизнь и свое будущее. Это влекло за собой смерть и месть, и жизнь шла по замкнутому кругу. Ненависть сама по себе — это невероятная сила, а ненависть, приправленная чувством долга перед Господом и своими предками, может горы своротить. Это и пытались доказать многие поколения нашего рода. Раньше ты видела лишь одну сторону луны, ту, что постоянно повернута лицом к земле, теперь все иначе — тебе открылась ее оборотная сторона, та, что веками находилась в тени, но и в ней есть своя прелесть. С годами боль не утихнет — время не лечит, оно лишь стирает воспоминания и создает иллюзии, заменяя горечь успокоением, но со временем приходит понимание многих поступков. И я надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь это понять и простить.

— Я понимаю и прощаю, — проговорила она, поднимая на него глаза, полные слез, — но не могу забыть!