Проклятые вечностью (СИ)

По правде говоря, впервые он не знал что ей сказать. Его способность к чувствам превратилась для него в настоящую загадку. Уже много веков ему не приходилось испытывать человеческих эмоций, но все это изменилось в один день. Тот самый день, когда их обвенчала его кровь. Казалось, что через эту связь он получил не только власть над девушкой, которая была вполне логична, но и ее эмоции в придачу, которые подобно яду растекалась по его венам. Каким-то образом ее чувства пробивали брешь в ледяной стене безразличия, которую он возводил веками. И это новое состояние пугало его, так как, впустив в сердце чувства, он становился слабее. А слабость — это смерть.

Едва уловимое движение заставило Дракулу отстраниться от девушки и кинуться к стене, где лежал плащ. Секунду спустя он уже держал в руках огромную крысу, яростно пищавшую в стальной хватке.

— Держи! — бросил он, протягивая ей животное.

— Ты шутишь? — с негодованием спросила Анна, будто читая его мысли.

— Отнюдь. Тебе нужны силы, чтобы залечить раны, а ничего лучше все равно нет. Своей кровью, уж прости, делиться не стану. Если хочешь, я могу, конечно, изловить в лесу какого-нибудь человека, но мне бы хотелось остаток дня провести без твоих унылых завываний на тему раскаяния. К тому же это позволит утолить голод, ибо я вижу его в твоих глазах, — вернув своему лицу привычный надменный вид, проговорил он.

Анна, с недоверием глядя на него, взяла этот пищащий комок шерсти и, отвернувшись, вонзила в нее острые клыки. С удивлением для себя девушка отметила, что вкус был иной, отталкивающий, грубый. Брезгливо отбросив мертвое тельце в сторону, Анна взглянула на свою руку, наблюдая за тем, как ожог начал постепенно затягиваться, покрываясь слоем кожи.

— Крысы — верные друзья каждого узника. На вкус они такие же мерзкие, как и на вид, но за неимением лучшего…

— Тебе приходилось…

— Было дело, — оборвал он ее, — когда речь идет о жизни, зачастую приходится изыскивать новые источники пищи.

— Мы можем жить, питаясь кровью животных? — поинтересовалась Анна.

— Но разве это жизнь? Так, существование, — презрительно фыркнул он, подходя к окну.

— Но все же это лучше, чем убивать людей!

— Я думаю, что сейчас бесполезно тебя в чем-то переубеждать! — не поворачиваясь, проговорил он. — Да, кстати, в моей конюшне много породистых лошадей. Я тебя очень прошу, держись от них подальше, — поворачиваясь, сказал он.

В этот момент Анна заметила, как в его глазах заиграли озорные искорки, а губы тронула такая искренняя улыбка, что она просто не смогла не улыбнуться в ответ. Раньше истории о притягательном шарме вампиров, заставляющем забыть обо всем на свете, казались ей глупыми выдумками кисейных барышень, начитавшихся романов — сейчас же, столкнувшись с ним лицом к лицу, Анна буквально трепетала от его взгляда, проникающего в самую душу. Как бы то ни было, сейчас принцесса находилась в таком состоянии, что отказываться от знаний, которые ей предлагал Дракула, было просто глупо. К тому же сейчас она получала уникальную возможность изучить своего врага. И если уж вампир предлагает ей жить ради мести, было бы неплохо иметь туза в рукаве.

========== Чаша разочарования ==========

С последними лучами заходящего солнца путники покинули Васерию, скрываясь за беспросветным покрывалом ночи, окутавшей округу. Небольшая каменистая дорога, причудливо петляя между гор, которые своими снежными вершинами подпирали небесный свод, растворялась в клубящемся тумане, скрывавшем в своих объятиях вековые тайны этой загадочной страны. Моросил холодный дождь, который, соприкасаясь с покрытой инеем землей, тут же обращался в ледяные кристаллы, светящиеся при лунном свете. Снег, лежащий в ложбинах, и следовавший за путниками туман вызывали смутное ощущение смешения времен года, показывая, что зима уже холодной поступью шествовала по этим просторам, но осень еще не собиралась уступать ей свои права. Это молчаливое и гнетущее состояние природы порождало в сердце неясную тревогу, то и дело заставляя оглядываться назад.

Остроконечные изогнутые сосны, выживающие в туманной сырой и холодной местности, усеяли склоны скалистых гор, скрашивая уныние, царившее вокруг. С их корявых ветвей ниспадали сизые лишайники, напоминая седые локоны старой ведьмы, а шершавые стволы укутывал желтоватый мох.