Проклятый бывший

Хотел бы он, чтобы это на самом деле было правдой. До сих пор они занимались этим почти двадцать четыре часа, и все, чего они добились за это время, – утомленные глаза и, возможно, кусочки эктоплазмы в его волосах.

Сэм нахмурилась, услышав эти слова, но все равно пробормотала: «Хорошо», прежде чем проскользнуть мимо них и вернуться в кафе.

Вздохнув, Рис чуть не шлепнулся на высокую металлическую полку (непременно опрокинув бы при этом стопку бумажных стаканчиков), а Вивьен подошла и наклонилась к нему. На мгновение они замолчали, испытав головокружение.

– Тяжело, – пробормотала себе под нос Вивьен, и Рис моргнул, глядя на нее.

– Прошу прощения?

Пораженная, Вивьен взглянула на него.

– О, эм. Я просто задумалась. Вот… вот где ее зелье пошло не так. Заклинание должно было заставить его… ну ты понимаешь, и оно так и сделало, но имело… общий эффект, а не… локальный.

– Вивьен Джонс, ты краснеешь?

Она оттолкнулась от полки, закатив глаза, но он увидел, как ее руки снова затеребили перчатки.

– Определенно могло быть и хуже, – сказала она.

– Теперь ты понимаешь, о чем я говорил? – спросил Рис, подходя к ней ближе, достаточно близко, чтобы разглядеть маленькое созвездие веснушек на ее правой щеке, оказавшееся настолько близко, что он мог бы прикоснуться к нему, если бы захотел.

Что он и сделал бы.

Но не стал.

– Мы не можем продолжать тушить эти маленькие пожары, Вивьен. Мы должны это исправить.

– Я знаю, – согласилась она, вскинув голову.

А затем понизила голос, опустив подбородок.

– Хеллоуин имеет огромное значение в этом городе. И к тому же это основной источник дохода. Некоторые предприятия будут работать в Грейвс-Глене весь следующий год после Хеллоуина. И если мы не исправим все к окончанию праздника, это может быть небезопасно. Мы не можем так рисковать.

– Я немного беспокоюсь о собственной безопасности, – сказал Рис, – но понимаю твою точку зрения. К счастью, магия, как правило, наиболее сильна в Самайн. И это означает, что, если мы поспешим, любой вид отмены проклятия сможет сработать сильнее.

– Мне определенно нравится, что у тебя работает голова на плечах, Пенхоллоу, – произнесла Вивьен, указывая на эту самую голову, и Рис просиял, улыбнувшись ей.

– Ты только что назвала меня по фамилии? Как будто мы участники какой-то спортивной команды?

К его удивлению, она действительно слегка улыбнулась в ответ на это.

– В каком-то смысле так оно и есть, верно? Разрушение проклятия определенно оказалось намного более… спортивным занятием, чем я ожидала.

– Прогулка по кампусу, – отметил Рис.

– Борьба с призраками, – добавила Вивьен.

– Поцелуи в библиотеках…

При этих словах ее улыбка померкла, и она выпрямилась, отодвигаясь от него.

– Это была ошибка, – заявила она, и Рис засунул руки в карманы.

– Да неужели?

Она повернулась к нему, встретившись с ним взглядом. Теперь не краснела, не ерзала.

– Ты знаешь, что это было.

Что Рис знал, так это то, что тот поцелуй будто пробудил его. Как будто он сонно плыл по течению последние девять лет, пока снова не почувствовал вкус ее губ и не вспомнил, каково это на самом деле – быть живым. Поцелуй Вивьен действовал лучше любой магии.

И он не хотел жить без этого еще девять лет.

– Мы взрослые люди, – напомнил он ей. – Больше не дети, украдкой пробирающиеся в комнаты общежития.

– Вот почему мы знаем, что лучше не усложнять ситуацию прямо сейчас, – сказала Вивьен, слова ее звучали в высшей степени разумно и, как ни неприятно Рису было признавать это, справедливо.

Он должен будет уехать, когда все это закончится.

Она останется.

То, что произошло между ними, прекратит работать на столь большом расстоянии, и, черт возьми, насколько он знал, все, что у них было, – интенсивная физическая химия, которая выгорала самостоятельно. Она не выгорела самостоятельно за девять лет, напомнила ему коварная часть мозга. Ты действительно думаешь, что это произойдет сейчас?

Глава 19

На следующий день Виви сидела в своем кабинете, притворяясь, что составляет конспекты лекций.

По правде говоря, она смотрела на мигающий курсор на своем компьютере и думала о поцелуе с Рисом, одновременно жалея, что привела его в свой кабинет. Это было ее пространство, абсолютно свободное от Риса Пенхоллоу, и теперь каждый раз, глядя на свою книжную полку, она видела, как он стоит там, изучает ее книги, задает ей вопросы и, похоже, на самом деле интересуется ее ответами.

Какой ублюдок.

Но потом каждый раз, когда она думала об их поцелуях, то вспоминала, чем все закончилось – призраком в библиотеке, уверенностью, что лицо этого призрака она видела и раньше. Призрак так явно и целенаправленно что-то искал, и это должно быть как-то связано с проклятием, но как именно?

Так что на самом деле неудивительно, что ее лекция о функциях феодальной системы состояла ровно из двух основных пунктов, один из которых емко гласил: «КРЕСТЬЯНЕ??»