Проклятый дар

– В государстве твоем, царевич, дела идут худо. Голод в Московии невиданный. Прошлым и позапрошлым летом беспрерывно лили дожди, урожаи погибли на корню, и вот уже третий год происходят голодные бунты. Едят кошек, собак, по улицам московским ползают и щиплют траву, ровно скот. Народ шепчет, что это наказание Господне за то, что выбрали в цари убийцу Димитрия.

– Что ж, это нам на руку, – кивнул Адам. – Они будут рады, что «природный» царь вернулся, и поддержат вас.

На глазах Димитрия выступили слезы.

– Значит, народ умирает от голода? Господь карает их, потому что на троне не я? Тогда я приложу все усилия, чтоб вернуть престол отца моего!

Димитрий не лукавил: за последние десять лет он успел привыкнуть к мысли, что все жители Московии – его подданные, и это породило в нем любовь к русским и ответственность за них. Он не просто хотел власти, он желал стать добрым правителем, который покончит с деспотизмом прежних царей, введет на Руси европейские законы и в конце концов сделает свой народ счастливым.

Братья Вишневецкие одобрительно закивали.

– А не знает ли кто из вас, что стало с Романовыми?

– Ой, их судьба всем известна, – махнул рукой князь Константин. – Старшего из них с супружницей насильно в монастырь постригли, а остальных по ссылкам раскидали. Двоих или троих уже сгубили, но кто-то из них еще жив.

Кулаки у Димитрия сжались, он оглядел всех троих и решительно сказал:

– Что ж, панове, ежели вы дадите мне войско, я отплачу сторицей, когда на Москве сяду.

– Давайте разработаем план, братья, – обернулся Адам к родичам. – Во-первых, начнем с того, что представим пана Димитрия королю. Если Сигизмунд не даст армию для похода, то начнем собирать ее сами.

– В Запорожскую Сечь гонцов пошлем, казаки до драки охочи, многие придут, – добавил Константин.

Димитрий откашлялся.

– Еще надобно послать в Русское царство людей, чтоб разнесли по стране слух обо мне. Не сомневаюсь, это нам очень поможет.

– Хорошо, – кивнул пан Адам, – сделаем.

– Вам надобно перейти в католицизм, – обратился Константин к царевичу, – это позволит вам получить поддержку нашего духовенства, иезуитов и, возможно, самого папы римского.

Димитрий задумался: «А кто я на самом деле? По убеждениям католик, но тело мое крещено в православие». Он согласно кивнул.

– Что еще, панове? – спросил Адам.

– Я готов выделить в своих владениях город, скажем, Лубны, – сказал Михаил, – для вербовки и сбора войска.

– А я, – подхватил Константин, – постараюсь привлечь к нашему делу пана Мнишека, моего тестя. Он, как вы знаете, великий кравчий коронный, воевода сандомирский и прочее, в общем, человек весьма влиятельный. Если нам удастся заинтересовать его, то, возможно, он сумеет привлечь на нашу сторону Сигизмунда.

Они еще долго оговаривали детали своего плана, и в конце концов решено было отправляться к королю немедля. Для начала договорились ехать в Вишневец, в замок князя Константина, а оттуда – через владения пана Мнишека в Краков.

* * *

Жители Вишневца встретили Димитрия с почестями: благодаря усилиям трех братьев не только город, но вся Волынь уже знала о появлении чудесно спасшегося царевича.

В течение двух недель в просторном замке князя Константина ежевечерне проходили приемы и балы, на которые съезжалась знать со всей округи. Димитрий выступал на всех обедах, темпераментно произнося речи, призывая панов поверить в серьезность его дела и помочь ему. Здесь он завел множество знакомств и впервые воочию увидел, что собрать войско для похода на Москву вполне реально: многие шляхтичи проявили к нему интерес и обещали поддержку. В числе гостей князя были и русские, они относились к царевичу с восторгом и благоговением. Он был для них полубогом: три голодных года убедили московитов, что Господь против правления Бориса Годунова; все мечтали, чтобы на трон вновь сел «природный» царь.

Князь Константин надарил Димитрию одежды, лошадей, драгоценностей, и вскоре вместе с паном Адамом огромным кортежем они выехали в Краков. А Михаил Вишневецкий вернулся в свои земли, чтобы набирать войско для будущего похода на Русь.

Через десять дней кортеж прибыл в Самбор: здесь на холме возвышался замок Ежи Мнишека, тестя пана Константина. Слуги разместили гостей в просторных комнатах замка, выделив Димитрию самую удобную.

Кроме обычной мебели – кровати, резных стульев и лавок, стола и многочисленных подсвечников – в комнате стояло обитое бархатом кресло под балдахином, подозрительно напоминающее трон. «Похоже, пан Мнишек уже наслышан обо мне», – с удовлетворением подумал юноша.

Часом позже раздался стук в дверь, вошел пан Адам.

– Нас ждут с ужином, царевич, – поклонился он. – Мы с Константином готовы вас сопроводить.