Проклятый дом

Приползла она обратно чуть живая и не сразу могла рассказать, что с ней случилось. Случилось же вот что: на выходе из деревни ее догнал Босоркань, которому было немного по пути с бабкой. Он дошел с ней до развилки, где дорога близко проходит к лесу, и отстал, сказав, что он пошел в лес по веники. «И ни топора, ни ножа я в его руках не видела, — рассказывала бабка. — Я еще спросила у него: „Ты волка не боишься?“ А он усмехнулся и тоже спросил: „А ты не боишься?“ И вот подхожу я близко к месту, где курган, гляжу, а на кургане — он стоит. С теленка ростом! У меня и ноги отнялись от страха. А он стоит и не двигается. Подождала я немного, повернулась и пошла тихонько в обратную сторону. Прошла чуть-чуть, оглядываюсь, а он уже у меня за спиной, шагах в двадцати. Когда только и успел… Ну думаю, смерть пришла. „Что ж ты за волк такой? — говорю ему. — На старуху позавидовал…“ А он стоит и как будто усмехается. Достала я ладанку и иду с ней в руке. Крестюсь да молитву читаю… И все жду спиной, когда он кинется на меня. А он все не кидается. Но и не отстает. Я стану, и он станет. Я пойду, и он пойдет. И так до самой деревни. На мостике уже я оглянулась, а его нет. И куда только пропал! Ладанка меня спасла. Теперь я знаю — это Босоркань в волка оборотился и меня пугал. И еще хочу сказать: когда мы с ним вместе до лесу шли, он все выспрашивал о тебе. Что ты за врач? Да когда ты уезжаешь? Оборотень он, ведьмак… Меня ладанка спасла, а ты, небось, даже некрещеная. Я вам советую: уезжайте немедленно, не зря он это выспрашивал».

— Но если он ушел в лес, как же он потом оказался на кургане? — спросил бабку мой бестолковый муж.

— А что ему стоило стороной поперед старухи добежать до кургана? — ответила вполне резонно бабка.

— Но почему бы не допустить, что это и в самом деле был волк? — не сдавался в своей глупости муж.

— Если бы это был волк, у вас бы уже не было бабки. Разве зверь испугался бы ладанки?

— Но вы же сами говорили, что бешеный волк все делает не так, как нормальный.

Тогда пришлось ответить мне:

— Ну, если ты так не веришь в оборотней, мы еще поживем здесь с недельку. Так, Максим Петрович?

— Да. У нас осталась всего неделя отпуска, — ответил мой простодушный муж.

Надо вам признаться, что все происходящее в этой деревне сильно разобрало мое любопытство хотя бы потому, что ни с чем подобным я раньше не сталкивалась. Конечно, с точки зрения здравого смысла нам надо было последнюю неделю отпуска провести в другом месте, не здесь, но любопытство было слишком сильно, чтобы я могла уехать, не разобравшись во всем странном и таинственном, что случилось при мне в этой деревне. Именно из-за желания разобраться в происходящем я попала в историю, которая не только не помогла мне удовлетворить такое желание, но и едва не стоила мне жизни.

Короче говоря, я решила понаблюдать за Босорканем, чтобы установить, есть ли связь между его поведением и появлениями волка. Днем моим наблюдениям ничто не мешало, ночью же мешали страх и муж. Впрочем, в первые двое суток наблюдений ничего интересного за Босорканем я не заметила, да и волк никакими очередными зверствами себя не обнаруживал. Но вот на третью ночь в глухой час загремели по деревне псы, завыли тревожно. Мой муж спал, ничего не слыша. Я встала тихонько, оделась и вышла на улицу.

Помню, ночь была ветреная, переменчивая, мелкие облака неслись по небу, безуспешно пытаясь зачеркнуть луну. Собаки перебрехивались растерянно, как бы забыв причину, взволновавшую их. Но вот эта причина обнаружилась снова: в лесу раздался долгий томительный вой волка. Собаки дружно ответили ему неистовым лаем. Этот вой звучал точно так, как в ту ночь, когда был растерзан несчастный Петро. В нем мне услышались угроза и торжество.

«Сейчас или никогда», — сказала я себе и вышла со двора. Я хотела проверить, дома ли сейчас Босоркань. Не скажу, чтобы я держалась храбрецом в этом предприятии. В каждую секунду я готова была побежать обратно. Дом Босорканя стоял такой же темный и глухой, как все дома деревни в этот час. Не зная толком, что я буду говорить, я постучала в окно. Подождав минутку, постучала еще раз. Занавеска на окне раздвинулась, и я увидела глупое испуганное лицо жены Босорканя.

— Ваш муж дома?

— Ни спыть…

Дальше я совершенно не знала, что сказать, и только глядела на жену Босорканя, а та глядела на меня, и лица наши, наверное, в этот момент были очень похожи.

Когда я возвращалась домой, мне показалось, будто какой-то человек выходил из нашей калитки. В доме почему-то горел свет. «Это муж проснулся, увидел, что меня нет, и отправился на поиски», — подумала я. Но муж мой был дома, он стоял посреди комнаты и хлопал себя по тому месту, где обычно у него лежали сигареты, когда на нем были штаны. Штаны сейчас висели на стуле, а он стоял и хлопал, глядя на меня бессмысленным взглядом.