Проклятый мир Содома

Короче, встали мы кругом и врезали по лагерю этого танкового полка узконаправленным заклинанием. Схема создания направленного заклинания была переработана, и теперь меч Ареса не протыкал переполненный пузырь силы, а служил для его энергии направляющим разрядником, генерирующим направленный луч с заранее заданными вертикальным и горизонтальным углами растворения. Благодаря этому можно было или сэкономить уйму энергии, или многократно увеличить плотность заклинания. Ну не пропускать же нам каждого срочника через такую же обработку, какую прошел старший лейтенант Соколов? Конечно, до этого тоже дойдет, но, во-первых, это случится не здесь и не сейчас, а во-вторых, только с теми, кто откликнется на Призыв.

Выждав положенное время для того, чтобы антивирус укоренился и начал действовать, я пустил вперед своего троянского коня – старшего лейтенанта Соколова. Теперь он ничуть не напоминал того грязного, измученного, голодного и несчастного человека, который по случаю попал к нам в руки пять дней назад. Теперь это был подтянутый, аккуратно подстриженный Птицей, щеголеватый и уверенный в себе молодой офицер, одетый в новенький, с иголочки, югоросский тропический камуфляж с положенными его званию звездочками на хлястиках-погонах. Неудивительно, что сердце Гретхен не выдержало и растаяло; удивительно только то, что все это она сумела разглядеть под коркой грязи и дымовой завесой деструктивных программ.

Спешившись, мальчик выпрямился и пошел в сторону лагеря, и в какой-то момент у меня было опасение, что я поспешил, потому что антивирус еще не закончил своей работы, и этого молодого человека могут пристрелить, не дав даже раскрыть рот. Но Василий Соколов беспрепятственно прошел через посты и направился дальше вглубь лагеря. В бинокль было хорошо видно, как он обменивается воинскими приветствиями с невысоким коренастым человеком (как я понимаю, с подполковником Седовым), а потом начинает ему что-то горячо втолковывать.

Это был самый критический момент. Если подполковник откажется идти на сотрудничество, тогда придется работать по полной программе и провести принудительный Призыв – то есть пропустить это заклинание через «пятерку» и накачать его силой, приказывая, а не прося присоединиться ко мне в грядущей борьбе. Но все обошлось. Выслушав моего парламентера, подполковник подозвал свой личный уазик, посадил в него Соколова, сам залез на водительское место, и они покатили куда-то на этом драндулете, объезжая по кругу стоянку техники. В том месте лагеря, которое должно было изображать выезд из парка, машину подполковника попытались остановить, но в бинокль было совершенно отчетливо видно, как он посылает наряд по парку в такие отдаленные места женской анатомии, в которых парни по молодости лет, наверное, еще не бывали. Отругав парковый наряд, подполковник снова завел свой УАЗ и, объехав почти весь лагерь, уверенно поехал прямо по степи в нашу сторону. Храбрый дед, хотя Большой Войны, судя по возрасту, он хлебнуть все же не успел.

Первое впечатление вполне соответствовало действительности. Коренастым подполковник только выглядел, а вблизи было видно, что это все остатки былой роскоши. Лицо его имело такой же серый цвет, как у старшего лейтенанта Соколова в тот день, когда мы с ним в первый раз встретились, а китель свободно болтался на некогда полной фигуре, говоря о том, что командир полка питается точно так же, как и его умирающие от голода солдаты. Кстати, по этому показателю агнцев от козлищ можно будет отделять со стопроцентной уверенностью. Как увидел сытую рожу – сразу ясно, что гад; после чего намазать лоб зеленкой – и к стенке. Но что-то я размечтался; сперва нужно поговорить с этим Седовым, а потом и делать по его поводу окончательные выводы.

Взобравшись на наш холм по относительно пологому боковому склону, подполковник Седов подъехал к нам и остановился метрах в пятидесяти. Не глуша мотор, он принялся внимательно разглядывать имеющую место мизансцену: знаменную группу во главе с вытянувшейся в струнку Агнией, наш эскорт из мощных и тяжело вооруженных лилиток рейтарского полка на массивных дестрие, зависший над холмом штурмоносец, тихо свистящий своими импеллерами, а также нашу магическую «пятерку» во главе с вашим покорным слугой.

По идее, как младший по званию, я должен был первым подойти и представиться, но это значило бы сразу поставить себя в подчиненное положение. А на такое я пойти не могу, потому что тогда рухнет вся социальная структура нашего сообщества, так как «над белым сагибом не может быть другого сагиба – или Бог, или никого». Да и с чего это я буду ему подчиняться? Разница в наших положениях совсем не в его пользу.

Во-первых, в отличие от этого Седова и его людей, прикованных теперь к этим Подвалам Мироздания, мы вполне свободны в перемещениях между мирами и собираемся в ближайшее время двинуться дальше в путь, к верхним мирам. Если они хотят, то пойдут с нами, если не хотят, то сгниют здесь.